ко не преувеличиваю, мальчик здесь. Антонио! — позвал он 
племянника. — Подойди, пожалуйста, к нам! Сеньор Хаммер на днях собирается 
отправиться в Перу…

Глаза юноши загорелись. Он действительно выглядел взрослее своих лет, хотя в 
миловидных чертах его лица еще не до конца исчезло нечто совсем детское. Хаммер,
 привыкший при знакомстве с людьми доверять не столько чужим рекомендациям, 
сколько собственной интуиции, почувствовал безотчетную симпатию к юноше и 
протянул ему руку, но заговорил с ним все же довольно строгим тоном:

— Скажите мне, молодой человек, только совершенно откровенно и, если можно, 
взвесив все свои возможности: хорошо ли вы представляете себе все, что может 
ожидать человека, путешествующего через Гран-Чако?

— О да, сеньор. — Юноша слегка запнулся, подумав о том, что от него, как от 
взрослого, ожидали трезвого ответа, а не мальчишеского азартного желания во что 
бы то ни стало попасть в экспедицию, и выпалил решительно: — Я полагаюсь на 
свое ружье и свой нож!

— Этот ответ мне нравится, не скрою, — сказал Хаммер. — Но скажите: а где вы 
научились владеть тем и другим?

Этот вопрос несколько смутил юношу, но он не стал хитрить, а, переведя дыхание, 
сказал все как есть:

— …Я знаю, что в Германии ребята моего возраста знают и умеют значительно 
больше, нежели я, и быстрее достигают своей цели, потому что много и упорно 
занимаются с отличными учителями и тренируются под руководством отличных 
тренеров. Я же пока учусь в институте искусства и промышленности, и только, 
потому что мне предстоит стать наследником дела моего дяди. Но отец уже нашел 
для меня и моего младшего брата учителя-немца, и через пару лет я начну 
посещать какой-нибудь университет в Германии. Стрелять из ружья и обращаться с 
ножом я учился сам, но вы можете проэкзаменовать меня, если пожелаете.

— Ну нет, — ответил ему Карлос Хаммер с улыбкой, — в экзаменаторы я не гожусь, 
а вот научить тому, что сам умею, пожалуй, могу попробовать. Тем более что мы с 
вами, как я понял, оба немцы.

— Сеньор, учителя лучшего, чем вы, я никогда не мог бы себе пожелать! — заявил 
Антон и тут же, устыдившись собственной пылкости, добавил рассудительно: — Хотя 
я родился и далеко от Германии, я все же считаю ее своей родиной. По-моему, 
верно сказано, что для немца родина везде, «где наш язык звучит и Бог поет на 
небесах».

Услышав, что Антон привел известную всякому немцу стихотворную строку, 
приват-доцент не выдержал и вмешался в разговор своих соотечественников:

— О да! Как я понимаю вас! Эта строка поэта Эрнста Морица Арндта, родившегося 
26 декабря 1769 года в Шаритце-на-Рюгене и умершего 29 января 1860 года, 
волнует необыкновенно. А вы знаете, что стихотворение, из которого она взята, 
положено Генрихом Маршнером на прекрасную мелодию, сочиненную им специально для 
мужского хора? Кстати, в моем лице вы видите не только ученого, но, кроме всего 
прочего, еще и члена певческого союза города Ютербогка «Немецкая лира». Я там 
пою первым басом, мой диапазон — от ля-бемоль большой октавы до ля первой 
октавы.

И он тут же проиллюстрировал свои слова, вдохновенно затянув: «Не надо 
спрашивать немца, где его отчий дом, он у него на всем шаре земном!»

Ученый был уморительно серьезен и выглядел поэтому чрезвычайно забавно. Все 
заулыбались, а Отец-Ягуар наклонился к плечу Антона и сказал с легкой иронией в 
голосе:

— Смотрите, что происходит с нашим соотечественником, когда в нем начинают 
играть патриотические чувства. Ну, а нам с вами, я думаю, лучше вернуться к 
теме путешествия через Анды, поскольку я могу сказать вам, что уже принял 
решение: я беру вас в нашу экспедицию. В связи с этим вы прежде всего должны 
узнать, что мы ставим перед собой несколько задач. Одна из них — сбор 
парагвайского чая в дебрях Гран-Чако. Там останется довольно много моих 
спутников…

— В Гран-Чако? — снова перебил их ученый. — А там еще попадаются окаменелости, 
сеньор Хаммер?

— Попадаются, и в гораздо большем количестве, чем где бы то ни было, но местные 
индейцы весьма неодобрительно относятся ко всякого рода раскопкам, вплоть до 
того, что могут за это и жизни лишить. У них это запросто.

— Так-так. Следовательно, любители древностей еще не всю землю там перекопали?

— Верно. Я знаю немало таких мест, где достаточно лишь слегка копнуть землю 
лопатой, как тут же наткнешься на что-нибудь