к лошади, от лошади — к человеку. Словно желая 
удостовериться, что они действительно мертвы, он снова брал их тела на рога и 
слегка подбрасывал, а может, это у него был такой зловещий способ развлечения. 
Теперь он выглядел как монстр из кошмарного сна: вся шкура бизона была залита 
человеческой кровью, алый след тянулся за ним по песку: это кровоточили 
нанесенные копьями пикадоров мелкие поверхностные раны, которые нисколько не 
угрожали жизни быка. Заметив, наконец, нового своего противника, он встряхнул 
гривой, взрыл землю копытами и испустил устрашающий дикий рев.

— Как ты думаешь, Карлос, что сейчас произойдет? — спросил Отца-Ягуара все тот 
же его спутник.

— Тому, кто не успеет убежать от бизона, — конец, — ответил он. — Выпускать 
людей на этого зверя — величайшая глупость, какую можно только вообразить, нет, 
даже преступление, и больше ничего! Они обречены, Джеронимо, как это ни 
печально!

— Значит, по-твоему, на свете вообще не найдется такого человека, который смог 
бы с ним потягаться?

— Хм. Один вроде есть…

— Ты кого имеешь в виду? Уж не самого ли себя?

— Скоро, я думаю, увидишь, кого. А теперь будь внимателен. Они начинают.

Крусада начал приближаться к быку очень медленно и осторожно, в левой руке — 
мулета, в правой — обнаженная шпага. Красивое, мужественное лицо, классических 
пропорций торс, затянутый в великолепный костюм, отточенные до совершенства 
движения — никто из зрителей, кроме Отца-Ягуара и его спутника по имени 
Джеронимо, не сомневался, что это идет победитель. И бизон своим звериным 
чутьем безошибочно угадал, кто именно из четверых людей представляет для него 
главную опасность: конечно же, этот разодетый в красное малый с нахальными 
повадками вечного любимца фортуны.

Крусада отошел от бандерильеров на несколько шагов вперед и ощутил прилив 
воодушевления. Пока все для него шло хорошо. Он не сводил глаз с широкой груди 
бизона — своей цели. Вдруг его словно током ударило: пробежала нервная дрожь по 
мускулам. Развернув мулету одним элегантным движением, он подпрыгнул и в прыжке 
бросился на бизона, нацелив шпагу точно на середину его груди. Прыжок был 
изумительно красив, но это был прыжок смерти. Бык резко наклонил голову, и 
клинок шпаги, повернувшись плашмя от удара о мощную лобную кость животного, 
которую он был не в состоянии пробить, как-то неловко, со скрежетом соскользнул 
с его головы. Бизон мотнул головой, и один из его рогов вошел в тело матадора. 
Все трое бандерильеров тут же метнулись к нему, но бык одним угрожающим 
движением дал понять им, что их ждет, и они бросились наутек. Оставшись один на 
один с распростертым на песке телом своего поверженного противника, зверь 
подцепил его рогами, подкинул в воздух, словно тряпичную куклу, и с яростью 
швырнул опять на землю. Но этого ему показалось, видно, мало, и он вдобавок ко 
всему еще потоптался на нем всеми своими копытами.

— Позор! Ничтожные трусы! Мокрицы! — неслось со всех сторон в адрес удиравших 
бандерильеров.

Эти выкрики повлияли на беглецов. Они остановились и повернулись лицами к 
бизону. Но кровавое чудовище просто схватка с человеком, похоже, уже не 
интересовала. И он повел себя так, словно хотел поиграть с оставшимися пока еще 
в живых людишками в кошки-мышки, перекрыть им путь к отступлению, и бросился 
наперерез им к воротам. Бандерильеры развернулись и побежали к барьеру, каждый 
в свою сторону. Бизон ринулся за ними, но сразу всех троих ему было все же 
никак не поймать. Двое успели перелезть через край барьера, а вот третий… 
Бедолаге не хватило какого-то мгновения, чтобы успеть подтянуться на руках, 
которыми он все-таки успел ухватиться за край барьера. Бизон проткнул ему ногу 
своим рогом. К счастью для раненого, бык решил вытянуть рог из его тела обратно,
 очевидно, чтобы ударить еще раз, и теперь уже наверняка прикончить. Кровь 
хлестала из страшной рваной раны, но безумный страх многократно увеличил силы 
бандерильера. Ему удалось-таки перенести центр тяжести своего тела по другую 
сторону барьера. Второй, гораздо более яростный удар рогов пробил барьер 
насквозь, но в этом месте за ним оказалась как раз колонна. Рог ненадолго 
застрял в ней, но вот уже и колонна затрещала…

На трибунах началась паника. Зрители с близлежащих к этой колонне мест, сминая 
друг друга, иногда в буквальном смысле по головам друг друга, бросились наверх. 
Столпотворение на верхних рядах грозило вот-вот окончиться падением трибуны.

И тут все услышали:

— Оставайтесь на своих местах, сеньоры! Ничего не бойтесь! Я попытаюсь 
справиться с этим бизоном!

Конечно, это был не кто иной, как Отец-Ягуар. Одним движением он скинул с плеч 
свой модный пиджак, снова выхватил из-за пояса приват-доцента нож и широкими 
шагами спустился по опустевшим ска