ли в 
руки свои луки, духовые ружья и ножи. В этот момент Прочный Череп привстал в 
седле и выкрикнул, указав на Карла Хаммера:

— Отец-Ягуар!

На секунду повисла мертвая тишина — знак трепетного почтения к тому, о ком 
сказал вождь, а потом началось нечто невообразимое. Взрослые люди, и мужчины, и 
женщины, вопили от радости и прыгали, как дети, а уж сами дети вели себя, ну 
просто как маленькие черти на празднике непослушания. Все хотели дотронуться до 
Отца-Ягуара, пожать его руку. Когда волнение наконец улеглось, хозяева и гости, 
все вместе, двинулись к деревне. Сначала шли воины камба, по трое в ряд, за 
ними толпой — дети, а замыкали шествие гости.

Деревня состояла из более чем восьмидесяти хижин, глинобитные стены которых 
были увенчаны тростниковыми крышами. В садах возле домов росли очень красивые, 
видимо, тщательно культивируемые цветы, на полях — не только зерновые культуры, 
но и овощи, что было в общем не удивительно: известно, что камба едят очень 
мало мяса. Между полями и лесом простиралось пастбище, по которому бродили 
коровы и лошади.

Путешественники спешились. Прочный Череп произнес обращенную к соплеменникам 
речь, в которой красочно обрисовал все, что ему пришлось за последнее время 
пережить, а также гневно заклеймил подлых абипонов, вышедших на тропу войны с 
камба. После него несколько слов сказал Отец-Ягуар. Он сообщил только, что 
экспедиция готова передать дружественным камба лошадей и оружие, на что ответом 
были, естественно, крики восторга. Пока шло это всенародное ликование, 
лейтенант Берано не преминул недовольным тоном заметить Отцу-Ягуару, что никто 
не имеет единоличного права дарить захваченных в качестве общего трофея 
экспедиции лошадей, а уж тем более раздавать оружие, принадлежащее государству. 
Но тот никак не отреагировал на эти слова.

Смеркалось. Путешественники расседлали лошадей, напоили их и пустили на 
пастбище. А несколько быков оттуда, напротив, были приведены поближе к уже 
разведенным кострам. Животные предназначались на ужин гостям.

Казалось, камба совсем не тревожит угроза нападения абипонов. Но это было в 
общем-то объяснимо: во-первых, они знали, что враги еще далеко, а во-вторых, 
уверенность в своих силах в них вселяло присутствие Отца-Ягуара, широкую 
известность которого в Гран-Чако эти дети природы понимали как его -всесилие.

Мясо было приготовлено по способу, которым пользуются гаучо. Запивали его 
перебродившим соком из плодов чаньяра [80 - Чаньяр — южноамериканское дерево из 
семейства бобовых, с колючими шипами и желтой корой, со сладкими съедобными 
плодами.]. И все это заедали лепешками из кукурузной муки, испеченными в 
горячей золе.

После ужина все белые, а с ними и Прочный Череп сели кружком: надо было 
обсудить, что делать дальше. Все согласились с тем, что первым должен сказать 
свое слово Отец-Ягуар, вернее, почти все — кроме лейтенанта Берано, впрочем, 
это никого не удивило: еще были свежи в памяти их недавние разногласия. И 
Отец-Ягуар, нимало не смутившись особым мнением молодого офицера, начал 
последовательно, со всеми деталями излагать свой план.

Раздать оружие, по его мнению, следовало с утра пораньше. Сотня воинов камба 
должны были с этим оружием спуститься в долину Высохшего озера и у входа в нее 
дождаться абипонов, а после того, как те расположатся на склоне котлована, 
покинуть свое укрытие и перекрыть вход. Остальные камба должны будут спрятаться 
за деревьями в лесу до того момента, когда понадобится их участие в боевых 
действиях. Конечно, всего заранее никогда не предусмотришь, а тем более во 
время проведения военной операции; могут возникнуть какие-то непредвиденные 
обстоя