у. Если у него есть в запасе день или два, он использует их, 
чтобы доехать до лагеря апачей и собрать необходимое количество людей, если же 
команчи уже выступили в поход, он, скорее всего, поскакал прямо к Лису.

Но прежде чем выбрать тот или иной вариант действий, Виннету должен был узнать 
ближайшие планы противника. Я не сомневался, что ему известен лагерь команчей у 
Голубой воды. Непревзойденный следопыт, он читал окружающий мир, словно 
открытую книгу, и видел совершенно ясное указание там, где тысячи людей прошли 
бы, ничего не заметив. Даже если Виннету не смог (или не захотел) подслушивать 
разговоры команчей, он наверняка знает, что они ждут подкрепления — сотню 
воинов под командованием вождя Нале Масиуфа, и не выступят до их прихода. 
Следовательно, время еще есть, и мой друг, скорее всего, повернул коня к 
палаткам своих соплеменников, апачей-мескалерос.

Возможно, ему даже не пришлось ехать самому, чтобы вызвать подмогу, — он мог 
воспользоваться услугами гонца. Ведь с тех пор, как команчи откопали топор 
войны, племя апачей разослало лазутчиков во все концы, чтобы не быть 
захваченным врасплох. Встретив одного из них, Виннету, конечно, пошлет его 
обратно с приказом к совету племени, а сам поспешит в оазис.

Зная осмотрительность Виннету, я мог продолжить эту цепь умозаключений. День 
моего прибытия в Сьерра-Мадре был ему известен заранее, он понимал, что я найду 
его записку и последую за ним. Но еще нужно позаботиться о том, чтобы кто-то 
привел его воинов к ранчо Кровавого Лиса — ведь дорога знакома только нам двоим.
 Естественно, роль проводника отведена мне — больше ее доверить просто некому. 
Тогда, если мои предположения верны, люди Виннету уже ждут меня в каком-нибудь 
укромном месте на пути к Льяно.

Но это в будущем, а пока что я вместе с моими спутниками все еще находился 
возле Саскуан-куи. Когда наступит утро, нам предстоит меновая торговля с 
команчами — они возвращают оружие и прочие вещи Шурхэнда, а мы отпускаем их 
вождя Вупа-Умуги.

Памятуя об осторожности, мы предпочли покинуть берег озера, где густой подлесок 
позволил бы индейцам подобраться к нам почти вплотную, и перенесли стоянку на 
полмили назад, в прерию. Здесь мы были в относительной безопасности и улеглись 
спать, не забыв, разумеется, определить порядок дежурства и выставить часовых.

Я очень обрадовался возможности немного вздремнуть, поскольку завтрашний день 
мог оказаться довольно утомительным. Вместе с тем, мне не терпелось разглядеть 
при солнечном свете моего нового знакомого. Впоследствии Шурхэнд признался мне, 
что и он испытывал точно такие же чувства — одновременно усталость, возбуждение 
и любопытство. К тому же нам было о чем поговорить, ведь мы годами слышали 
самые невероятные истории друг о друге. Но сейчас я решил ограничиться только 
одним вопросом, от ответа на который частично зависели мои дальнейшие планы. 
Когда мы улеглись и все вокруг затихло, я обратился к Шурхэнду:

— Прежде чем вы уснете, сэр, мне хотелось бы спросить — какая нужда привела вас 
в эти края? Что-нибудь определенное или просто собирались пострелять бизонов?

— С удовольствием отвечу вам, мистер Шеттерхэнд, — отозвался Шурхэнд. — Я ехал 
в лагерь апачей-мескалерос, чтобы познакомиться с их вождем Виннету, а затем с 
его помощью — и с вами. Это ведь просто стыд и с