энда 
стерегут только двое индейцев.

— Где же они его стерегут?

— Ах, так вам хочется это знать?

— Разумеется!

— То-то же. Не будь меня, кто бы вам это открыл?

— Ну, вообще-то я знаю это не хуже вас.

— Да? Так где он?

— На острове.

— Вы и раньше так думали, но это только предположения.

— Не предположения, а факт. Я ведь сейчас подслушивал разговоры вождя 
Вупа-Умуги.

— И он болтал об этом?

— Да.

— Экий осел! А я-то надеялся порадовать вас, подтвердить, что вы были правы.

— Не огорчайтесь из-за таких пустяков, сэр! Что у вас еще?

— Ничего, — уныло сказал Олд Уоббл. — Думал я принести вам важные вести, а вы, 
оказывается, уже сами все выяснили. Значит, грош цена моим успехам. Проклятье! 
Мне, может, удалось бы узнать и побольше, но тут вернулись вчерашние команчи, и 
все перебрались от моего костра к вашему. Ну а у вас, я думаю, улов побогаче?

— Да, но об этом позже. Здесь неподходящее место для беседы. Нам следует 
возвращаться, не теряя времени. Пойдем той же дорогой, какой пришли.

— Значит, опять ползти через эту чащобу! Вот что зовется «дорогой» у Олд 
Шеттерхэнда…

Обратный путь мы проделали с теми же предосторожностями, что и раньше, и, никем 
не увиденные и не услышанные, покинули окрестности индейского лагеря. Ночь была 
уже глубокая, и звезды светили ярко, что облегчало путь.

— Похоже, вы направляетесь прямо к нашей стоянке? — осведомился Уоббл, когда мы 
выбрались из зарослей.

— Конечно. А куда же еще?

— Хм! Сейчас вы будете смеяться, но я-то поначалу думал, что мы сразу провернем 
все дело и вернемся уже с мистером Шурхэндом.

— Это смелый замысел, мистер Каттер.

— При других обстоятельствах он был бы вполне осуществим. Скажем, если бы 
Шурхэнд находился не на острове, а на берегу озера, все было бы просто. Раз-два 
— и готово.

— Не понимаю.

— Хорошо, могу выразиться яснее. Мы подкрадываемся; перерезаем веревки; убегаем 
втроем; индейцы ничего не заметили; мы пробираемся к нашему отряду; вскакиваем 
на лошадей — и мчимся прочь!

— Действительно, звучит очень просто. А вам доводилось когда-нибудь совершать 
все это не на словах, а на деле?

— Мне-то нет, но говорят, что вам подобные номера удавались, и не единожды.

— Это еще не означает, что их можно повторять с прежним успехом. Всегда надо 
действовать, сообразуясь с обстановкой, а она всякий раз меняется.

— Жаль! Скажу вам откровенно: перед нашими спутниками — а ведь ни одного из них,
 согласитесь, не назовешь настоящим бойцом — мне хотелось бы появиться уже с 
готовой победой.

— Иными словами, вам хотелось бы погреться в лучах славы и пустить нашим 
друзьям пыль в глаза…

— Называйте это как хотите. Но ведь оно и впрямь почетно: спасти несчастного от 
пыток и смерти, освободив его — вдвоем! — из рук целой оравы команчей.

— Дело почетное, не спорю.

— Ну вот! А теперь все мои надежды пошли прахом.

— Почему?

— Да потому, что нам, видимо, будут помогать Паркер, Холи и все остальные.

— Зря вы так сокрушаетесь. С их стороны большого участия не потребуется. Они 
прикроют наш тыл — только и всего.

— Правда?

— Ну конечно. Освобождением Олд Шурх