есь.

— Разве мы не поедем прямо к Голубой воде?

— Нет.

— Так вы хотите дождаться темноты?

— Да.

— Но ведь днем мы могли бы осмотреть следы на берегу, не правда ли, сэр?

— Могли бы, но при этом наверняка были бы замечены противником.

— А по-моему, если осторожно…

— Прекрати споры, Сэм, — прервал его Олд Уоббл, возмущенный строптивостью 
своего «крестника». — И не реви, как верблюд с дюжиной колючек в шкуре. Я молчу,
 и ты тоже помолчи. Мистер Шеттерхэнд знает, что делает. Если хотите подарить 
команчам свои скальпы — поезжайте вперед, никто вас не держит. А я остаюсь 
здесь.

Услышав такую отповедь, наши спутники уже без всяких колебаний сошли с коней. 
То же самое сделал и Сэм, пробурчав себе под нос:

— Полегче, полегче, мистер Каттер! Джентльмен вроде меня не станет терпеть, 
чтобы ему валили на голову целую кучу верблюдов!

— Джентльмен умеет держать язык за зубами, и это прежде всего! — отрезал Олд 
Уоббл. — Ты, конечно, многому научился со времен своей первой охоты на лося, но 
в присутствии мистера Шеттерхэнда веди себя поскромнее, даже если тебе 
что-нибудь не по нраву. Помалкивай и не спорь, иначе мы с мистером Шеттерхэндом 
просто уйдем и оставим вас тут — делайте тогда, что хотите, но я вам не стану 
завидовать.

Ну вот, подумал я, началось. Одергивая Паркера, Уоббл явно давал понять всем 
остальным, что мы с ним составляем как бы единое целое. А раз так, то он 
недолго выдержит свой добровольный обет молчания и скоро сам начнет приставать 
ко мне с вопросами, советами и соображениями. Досадно, но ничего не поделаешь.

Когда начало смеркаться, я встал и сказал:

— Сейчас самое время разведать обстановку. Я пойду, погляжу, где команчи. Ружье 
я оставляю здесь и прошу вас, джентльмены, ни в коем случае не покидать этого 
места. Краснокожие могут быть где-то поблизости.

— Верно, — поддержал меня Олд Уоббл. — Думаю, те два команча, которых мы 
отпустили, уже прибыли или вот-вот появятся.

— Они появятся не здесь, мистер Каттер. Они переправятся на другой берег ниже 
по реке — там есть брод.

— Вы уверены?

— Да. Именно поэтому я решил передохнуть здесь, а не возле озера. Меньше риска, 
что нас заметят.

— Ладно. Итак, вы собираетесь на разведку. Могу я составить вам компанию?

— Честно говоря, я предпочел бы идти один.

— Вы считаете меня настолько беспомощным и неуклюжим?..

— Вовсе нет, мистер Каттер. Зачем же так резко?

— Можно и помягче, но все равно получится в том же роде. А я говорю вам, сэр, 
что умею подкрадываться и выслеживать врага не хуже любого другого. И я доказал 
это не далее, как вчера!

— Но я-то ведь заметил вас, мистер Каттер!

— Не меня, а ветку, срезанную мной для обзора.

— Да, но, кроме шелохнувшейся ветки, и несколько раньше, я заметил ваши глаза.

— Мои глаза? Разве они светятся в темноте, как у койота?

— Не светятся, а блестят, как у каждого человека. Этот блеск нетрудно заметить, 
если обладаешь достаточно острым зрением. А вы к тому же держали их широко 
раскрытыми.

— Ну а как же иначе! Нельзя же зажмуриваться, когда хочешь что-нибудь 
рассмотреть.

— Вы полагаете? Наоборот, можно и нужно. Опытный, осторожный лазутчик, действуя 
ночью, обязательно прищуривается, чтобы его не выдал предательский блеск глаз. 
Я, например, в подобных случаях закрываю их совсем — конечно, после того, как 
увижу все, что требуется, — и целиком полагаюсь на слух. Как вы знаете, слух 
при закрытых глазах становится гораздо острее.

— Ох, а ведь правда! Да, у вас можно многому научиться, сэр!

— Коль скоро вы признаете это, упомяну еще одну деталь. Вас выдают не только 
глаза, но и волосы.

— Как это?

— А что тут удивительного? Ваши белоснежные седины прямо-таки сияют в темноте. 
Я рекомендовал бы вам на будущее, если уж возникнет необходимость кого-то 
выслеживать, повязать волосы хотя бы шейным платком. Иначе можете потерять их 
вместе с головой.

— Обязательно воспользуюсь вашим