на размозжить вам голову.

И правда, мой жеребец уже приготовился дать отпор любому посягательству на свою 
свободу: он повернулся задом и, изогнув гибкую шею, внимательно следил за 
каждым движением Уоббла, чтобы вовремя встретить врага сокрушительным ударом 
копыта. Напряженная поза коня подчеркивала его силу и изящество. В эту минуту, 
освещенный пламенем костра, он казался удивительным изваянием и не мог не 
вызвать восторга у знатока лошадей.

Ярость на выдубленном ветрами прерии лице короля ковбоев постепенно сменилась 
изумлением, а затем восхищением.

— Тысяча чертей, вот это зверюга! Ее надо как следует рассмотреть, — 
пробормотал он и, оставаясь на почтительном расстоянии от коня, обошел вокруг 
него.

— Такую лошадку встретишь не часто, this is clear! Эту породу выводят только у 
мескалерос. Я слышал лишь о двух таких жеребцах, на которых ездят…

Не договорив, он повернулся ко мне. Я все еще лежал на прежнем месте. Подойдя 
ближе, старый охотник пристально посмотрел мне в лицо, нагнулся, поднял мой 
«медвежий бой», оглядел его, хмыкнул и положил обратно. Затем между нами 
произошел следующий диалог:

— Это ваш конь, сэр?

Я кивнул.

— Вы купили его?

— Нет.

— Получили в подарок?

— Да.

Тут все его морщины сложились в неописуемо хитрую улыбку, а в глазах 
засветилась радость. Кивнув головой, старик снова принял серьезный вид и 
продолжал допрос:

— Позвольте узнать: ваша охотничья куртка — тоже подарок?

— Вы угадали.

— И вы действительно интересуетесь старыми индейскими могилами?

— Иногда.

— И вас зовут Чарли?

— Конечно.

— Ну еще бы! Должен сказать вам, сэр, что я немало слышал об одном белом, 
который носит это же имя. Чарли его называет побратим, некий индеец из племени 
апачей… Что ж, теперь мне остается только пожелать вам успеха в ваших 
изысканиях, this is clear! Извините, если я был немножко груб с вашей лошадкой. 
Больше это не повторится, будьте уверены.

И Олд Уоббл возвратился на свое место у костра. Он, конечно, раскусил меня, но 
дал понять, что сохранит мое инкогнито. Сэм и все прочие были несколько 
озадачены поведением старика и время от времени поглядывали на него недоуменно. 
Но Уоббл, казалось, уже забыл о моем существовании, и его лицо приняло свое 
обычное равнодушно-насмешливое выражение. Через минуту инцидент с лошадьми был 
забыт, и беседа вернулась в прежнее русло.

Убедившись, что никто не обращает на меня ни малейшего внимания, я встал, 
неторопливо пересек поляну и со скучающим видом вышел за полосу кустов, 
окаймлявших лагерь. Мне хотелось провести небольшую вылазку в разведывательных 
целях. Я уже смирился с возмутительной беспечностью моих спутников, но не мог 
понять, почему ту же самую ошибку допускает и Фред Каттер — опытнейший и 
хитрейший старожил Дикого Запада. Похоже, он и не помышляет об опасности. Но 
ведь не подлежит сомнению, что команчи отправили за ним погоню. Поступить иначе 
они попросту не могли. Тот из двоих, кому удалось ускользнуть, постарается как 
можно скорее освободить своего товарища, и нет нужды быть краснокожим воином, 
чтобы догадаться о столь очевидной вещи. Значит, Уоббла должны преследовать. Он 
имел преимущество во времени, но в погоню наверняка были отправлены лучшие 
наездники на самых резвых лошадях. За день скачки они сократили разрыв и сейчас 
могут находиться где-нибудь неподалеку. Остается только выяснить, ошибаюсь я 
или нет. Впрочем, в любом случае разве