Да? Удивительно! Все-таки невелика честь так плохо стрелять.

— Но в этом нет и ничего позорного.

— Ну, знаете ли…

— У разных людей — разные таланты, мистер Холи. Самый плохой стрелок может 
оказаться мастером в каком-нибудь другом полезном деле.

— Наверное, вы правы; вопрос лишь в том, пригодится ли ему это мастерство здесь,
 на Западе. Но мне совсем неважно, что вы умеете, а чего не умеете. Я хочу 
сказать только одно: вы мне по сердцу и в случае какой-нибудь нужды можете на 
меня рассчитывать. Вот и все, а теперь давайте-ка помолчим.

Он растянулся не земле, немного повозился, чтобы устроиться поудобнее, и скоро 
задремал.

Сидевшие у огня продолжали беседовать. Они разговаривали гораздо громче, чем 
это было уместно в нынешней обстановке, но утихомирить их я не мог. Считая меня 
зеленым новичком, «ветераны», конечно, с презрением отвергли бы любой совет с 
моей стороны. А между тем они знали, что поблизости может оказаться отряд 
команчей; я же, прочитав записку Виннету, знал это наверняка.

Угрозу представляла не только их беззаботная болтовня, но и костер, отблески 
которого проникали сквозь кустарник. Выдавал нас даже невидимый ночью дым — 
обоняние индейца способно уловить запах горящих сучьев за сотню шагов, а то и 
больше. Призвать моих спутников к бдительности я не мог, мне не оставалось 
ничего другого, как самому постоянно быть начеку,

Я лежал в позе спящего, прижавшись одним ухом к земле (что позволяло еще 
издалека услышать стук копыт), а другим напряженно вслушивался в ночные звуки. 
В то же время я не переставал внимательно наблюдать за темной массой кустов. 
Прошло полчаса, и вдруг мой конь перестал щипать траву и насторожился: подняв 
голову, втянул ноздрями воздух и тихонько фыркнул, всматриваясь куда-то во тьму.
 Это означало, что оттуда к нам приближается человек, и этот человек — белый, а 
не индеец. Как я уже упоминал, моя животинка прошла полный курс индейской 
дрессировки.

— Иш-хош! — вполголоса проговорил я. Услышав эту команду, умный мой конь тотчас 
опустился на землю. Он выполнил свою задачу — предупредил хозяина об опасности, 
и теперь должен был вести себя смирно, чтобы чужак, наблюдая за лошадьми, 
ничего не заподозрил и действовал без опаски.

Скорее всего, незваный гость был один — какой-то отважный путник, заметивший 
наш огонь. То, что он старался остаться незамеченным, еще не свидетельствовало 
о его враждебных намерениях. Увидев костер, он отправился на разведку, а затем, 
выяснив, с кем имеет дело, он, надо полагать, подзовет свою лошадь и 
присоединится к нам. Для нас же увеличение численности отряда будет только 
кстати.

Тем не менее следовало соблюдать осторожность. Чуть повернувшись, я стал 
напряженно вглядываться в заросли, из-под полуопущенных век методично отмечал 
любое движение листвы, озаряемой отблесками костра. Вскоре я заметил очень 
медленное, еле уловимое, но произведенное явно человеком движение в гуще 
кустарника — чуть шевельнулась одна из ветвей. Пришелец подкрался так тихо, что 
я не сумел расслышать его шаги, хотя усердно напрягал слух. Теперь он стоял у 
края кустарника, пытаясь рассмотреть лица людей, сидящих у огня. Но ветки и 
листва создавали труднопреодолимую преграду даже для самого острого зрения, а 
отодвинуть их в сторону без явственного шороха было едва ли возможно. Значит, 
нашему гостю придется пустить в дело нож и срезать несколько побегов.

Не успел я прийти к такому выводу, как в сплошном покрове листвы образовался 
небольшой просвет. Способность видеть в темноте — природный дар, который у меня 
был развит к тому же многими годами тренировки. Сейчас, присматриваясь, я 
различил во мраке две блестящие точки — глаза ночного пришельца. Верхнюю часть 
его лица затеняли поля шляпы, а вокруг его головы замечалось что-то вроде 
легкого серебристого мерцания. Этот человек был, вне сомнения, стар, и свет 
звезд отражался от его длинных, белых как снег волос.

Прошло несколько секунд томительного ожидания, и вдруг тишину ночи прорезал 
громкий боевой клич. Покинув свое укрытие, пришелец бросился вперед и в два 
прыжка очутился у костра.

— Сэм Паркер! — радостно заорал он. — Сэмми, ст