й воды. Мы переплыли 
через реку, а потом обогнули Голубую воду по противоположному, правому, берегу 
Рио-Пекос.

Там мы натолкнулись на следы, шедшие поблизости от реки, вниз по течению.

— Привет! — сказал Олд Уоббл. — Нале Масиуф со своими краснокожими уже прошел 
здесь.

Олд Шурхэнд, бросив мельком взгляд на следы, возразил:

— Это не он.

— Не он? Почему это?

— Сколько краснокожих он должен был привести с собой?

— Сотню.

— И разве это следы сотни всадников?

— Я это вижу. Но если это не так, то хотел бы я знать, кто… Хм! Должно быть, их 
тут проехала целая толпа, и мне кажется, они двигались рысью.

— Вполне возможно.

— Но кто-то другой может обнаружить потом наши следы здесь. Давайте 
посоветуемся, что делать дальше.

— Это пусть решает мистер Шеттерхэнд.

Я соскочил с коня, чтобы получше осмотреть следы, и, сделав это, сказал:

— Здесь проехало около двадцати всадников, причем они чувствовали себя 
абсолютно спокойно, потому что ни разу не переходили на галоп. Но уже 
смеркается, они должны расположиться лагерем где-то неподалеку. Нам надо бы 
найти их и познакомиться с ними получше.

Мы двинулись дальше по следам и скоро обнаружили место, где неизвестные 
всадники ссаживались с лошадей, это было на берегу речки, пробивавшей неширокий 
коридор в густых зарослях кустарника.

— И здесь оставили следы примерно двадцать человек, — повторил я свою версию о 
численности отряда всадников, — но дальше следов не разглядеть.

— И шли они рысью?

— Я предпочел бы в этом усомниться.

— Почему?

— Потому что мне непонятно, с какой это стати Нале Масиуф разделил свой отряд, 
да еще и выслал вперед авангард. Так поступают обычно перед боем или в каких-то 
других сложных обстоятельствах.

Вряд ли здесь можно думать о бое, если я правильно понимаю этих людей, а я 
надеюсь, что это все-таки так. Если бы они собирались вступить в бой, они 
должны были скакать совершенно по-другому. Мы проделали тот же путь, не пуская 
лошадей рысью, а люди Нале Масиуфа почему-то сделали это.

— Хм! Я думаю сейчас о молодом вожде Большом Шибе, или, как его еще зовут, 
Железном Сердце, который тоже должен стремиться к Голубой воде, если хочет быть 
вместе с Вупа-Умуги. Это может быть он.

— Вполне вероятно. Но что нам-то теперь делать? Продолжать ехать по их следам?

— Это было бы полезно, но одновременно и опасно для нас.

— Чем же опасно?

— Если индейцы, идущие по нашим следам, догонят нас еще до наступления темноты, 
они прочитают по ним все, что их интересует.

— Если мы будем вести себя беспечно, то да, прочитают, конечно. Но мы должны 
остановиться там, где наши следы будут совершенно незаметны.

— Где же это?

— Здесь.

— Здесь?

— Да, именно здесь. Вам не кажется, что этот коридор в зарослях предоставляет 
нам прекрасную возможность для того, чтобы скрыть следы? Посмотрите: у самой 
воды кустарник совсем невысокий, наши лошади запросто перемахнут через него. 
Нам нужно въехать в кусты не медленно, а, наоборот, пустить лошадей вскачь, не 
так-то просто обнаружить последовательность следов, если они отстоят довольно 
далеко друг от друга, да еще среди кустарника.

— Well, это здорово придумано. Кто поскачет первым?

— Я. Скачите прямо за мной и делайте все то же самое, что и я.

Я поднял своею лошадь на дыбы, и мы с ней длинным прыжком перенеслись через 
кусты, правда, не совсем на то место, куда я предполагал попасть вначале. 
Остальные мои спутники успешно повторили этот маневр, и скоро мы собрались все 
вместе на открытой поляне. А потом поехали уже одной, непрерывной цепью вдоль 
речки. Следуя по ее течению, мы снова вышли к Пекос. Темнело, и надо было 
принять какие-то меры предосторожности. Мы слезли с лошадей и дал