Но уже очень скоро я почувствовал угрызения совести, сообразив, что теперь на 
долю Бена выпадет двойная порция ехидных замечаний Олд Уоббла. Поэтому я 
предложил ему считать своей добычей лосенка, который стал нашей первой жертвой 
в тот знаменательный день. Мой друг чуть не пустился в пляс от радости и даже 
обнял меня от избытка чувств. Решено было, что я останусь возле туши, охранять 
ее от хищников, а Бен отправится назад, в заболоченную долину, и приведет сюда 
старика и Билла Литтона. Следовало позаботиться и о вьючных лошадях для 
перевозки мяса.

Вечером наступил час моего торжества. Оказывается, оба охотника вновь без толку 
потеряли день — они упорно бродили по зарослям, но так и не встретили никакой 
живности. При виде лося Уоббл утратил дар речи, и его обычное пошатывание 
сменилось чем-то вроде пляски святого Витта [18 - Пляска святого Витта — 
старинное название нервного заболевания хореи, которое выражается в 
непроизвольных некоординированных движениях.].

— Что ж, сэр, — наконец произнес он, — готов признать, вы поставили меня на 
место. Должно быть, вы здорово позабавились, притворяясь, будто не умеете 
стрелять. Я не обижаюсь на шутку, ясное дело, но все же надеюсь, что вы больше 
не будете водить меня за нос, если хотите сохранить мою дружбу.

С тех пор прошло много лет, и мы с Фредом Каттером — Олд Уобблом совершили 
вместе не одну охотничью вылазку. Но вот что удивительнее всего: вместе с 
подарком вождя мне словно передалась частица его сноровки в обращении с оружием.
 Конечно, его я не превзошел, но все же обычно попадал не слишком далеко от 
места, в которое метил, а промахивался не чаще, чем любой средний охотник. 
Старик так ничего и не заподозрил. Великодушный индеец сдержал слово, и до 
нынешнего дня ни одна живая душа, кроме нас двоих, не догадывалась о том, что 
на самом деле тогда произошло. Такова история о моем первом лосе, джентльмены. 
Я сказал. Хуг!

Он умолк, и все начали оживленно обсуждать услышанное. Я не вступал в разговор. 
Каждый житель Дикого Запада неминуемо проходит стадию ученичества — и чем 
раньше это происходит, тем лучше. Мне повезло, и у меня в свое время было даже 
два наставника: сперва — Сэм Хокинс, маленький человечек, незнакомый с унынием, 
а потом — Виннету, лучший следопыт и лучший воин из всех, кто когда-либо вдевал 
ногу в стремя.

Что же до Олд Уоббла, то слышал я о нем давно и много разного, но пути наши еще 
ни разу не пересеклись. Он еще смолоду сделался какой-то полумифической фигурой.
 Везде рассказывались бесчисленные истории о его подвигах и проделках; никто 
никогда не знал, где именно он в данный момент находится и чем он занят. Время 
от времени Олд Уоббл объявлялся то здесь, то там, ввязывался в какую-нибудь 
невероятную передрягу, счастливо выбирался из нее и опять исчезал, давая 
охотникам и золотоискателям материал для новой легенды. По всем расчетам, 
бывшему королю ковбоев уже перевалило за девяносто лет. Он поседел задолго до 
того, как поселился в наших краях. Когда Олд Уоббл на своем вороном коне мчался 
по прерии, его длинные волосы, выбиваясь из-под шляпы, развевались на ветру, 
подобно белоснежной гриве. Но возраст ничуть не остепенил Олд Уоббла, и многие 
молодые люди могли бы позавидовать ловкости и энергии этого лихого старца, а 
может, наоборот, великовозрастного юноши, никто не оспаривал мнения, что мистер 
Каттер — весьма оригинальная личность, и мне очень хотелось познакомиться с ним.
 Но, похоже, я опять упустил такую возможность. Раз драгуны видели где-то 
неподалеку недавно оставленный лагерь Уоббла, значит, сам он сейчас находится 
уже за много миль отсюда. И ничего с этим не поделаешь.

Слушая Паркера, мы и не заметили, как наступил вечер. Опасаясь привлечь 
внимание команчей, мы не стали разводить костер, а наскоро поужинали и легли 
спать. Наутро, едва все собрались в дорогу, как нас вызвал командир 
правительственного отряда. Опасения Паркера подтвердились: капитан начал 
уговаривать кого-нибудь из старожилов остаться в лагере в качестве разведчика и 
проводника. Конечно, никто из них не согласился, и каждый привел не меньше 
полудюжины причин, по которым он должен выехать именно сегодня. У капитана 
хватило ума понять, что проводник, взятый на службу против воли, будет скорее 
вреден, чем полезен, и он не пытался настаивать. Но вид у бравого вояки был 
такой огорченный, что я не мог отказать себе в маленьком развлечении и 
предложил собственную кандидатуру. Он вытаращил глаза, потом махнул рукой и с 
досадой проворчал:

— Езжайте своей дорогой, мистер Чарли. Сомневаюсь, чтобы человек вашей 
профессии мог пригодиться в качестве разведчика. Ройтесь, если вам так хочется, 
в индейских могилах и не надоедайте людям, у которых и без вас забот по горло.

Ну что ж, отлично. Раз капитану уже сообщили о целях моего появления на Западе, 
значит, в дальнейшем моя персона не вызовет у него ни малейшего интереса. Такой 
вариант меня вполне устраивал. Мои спутники также видели во мне всего лишь 
безобидного новичка, и я постарался закрепить это впечатление: ссутулился, 
беспомощно болтал ногами, — в общем, постарался создать впечатление, что 
вот-вот вывалюсь из седла.

От лагеря драгун до каньона Мистэйк было около четырех часов езды. Этот отрезок 
пути мы проделали без всяких приключений. Все молчали — в