Карл Май

Сокровище Серебряного озера



Глава первая. ЧЕРНАЯ ПАНТЕРА

В жаркий июньский полдень «Догфиш», один из самых больших грузопассажирских 
судов на Арканзасе, колесил по тихой глади благословенной реки. Покинув рано 
утром Литтл-Рок, пароход держал курс на Льюисберг, где он, как обычно, должен 
был принять на борт грузы и новых пассажиров, если таковые окажутся.

Ужасная духота загнала богатых путешественников в каюты, а те, у кого не 
имелось туго набитых кошельков, ютились на палубе за бочками, ящиками и тюками, 
тщетно пытаясь найти убежище от всепроникающего солнца. Для этих страдальцев 
капитан распорядился устроить бар под открытым небом. Быстро натянули тент, и 
вскоре на стойке появились стаканы и бутылки, крепкое содержимое которых вряд 
ли, конечно, могло удовлетворить изысканные вкусы гурманов. За стойкой изнывал 
от зноя кельнер. Он клевал носом и всякий раз, продирая сонные глаза, отпускал 
смачные проклятия в адрес сидевших неподалеку людей. Расположившись на палубе 
прямо перед баром, они играли в кости на дринк, или выпивку — это значило, что 
проигравший по окончании партии обязан был заплатить каждому игроку стаканом 
бренди. Шумная компания не давала кельнеру покоя, что и было причиной его 
скверного настроения.

Игроков было около двадцати. Все они, похоже, не первый раз встретились на 
пароходе, обращались друг к другу на «ты», не церемонились в выражениях, и лишь 
один из них пользовался некоторой долей уважения, поскольку остальные называли 
его «полковником».

Гладко выбритое лисье лицо этого высокого и худощавого человека обрамляла рыжая 
щетинистая борода. Коротко остриженные волосы также были рыжими, что сразу 
бросалось в глаза, ибо старая разорванная шляпа с загнутыми вверх полями 
съехала далеко на затылок. Его ноги были обуты в подбитые гвоздями высокие 
сапоги, из голенищ которых торчали небрежно заправленные нанковые [1 - Нанка — 
плотная хлопчатобумажная ткань, изготовлявшаяся первоначально в китайском 
городе Нанкине из местного желтого хлопка; в России называлась также китайка.] 
штаны. Вместо жилета из-под пиджака виднелась лишь мятая, давно не стиранная 
рубаха, широкий ворот которой открывал загорелую грудь. Вооружение рыжего 
состояло из двух пистолетов и ножа, заткнутых за широкий, отороченный бахромой 
и стягивающий бедра пояс, а также почти нового карабина, лежавшего рядом с 
полотняной дорожной сумой, напоминавшей вещевой мешок.

Небрежно одетые, но хорошо вооруженные спутники рыжего вели себя беззаботно. Ни 
одно лицо в этой компании не могло вызвать к себе расположения, не говоря уж о 
доверии. Все они так увлеклись, что никого не замечали вокруг и повергали в 
ужас своими выражениями любого приличного человека, случайно оказавшегося рядом.
 Их лица были разгоряченными и, похоже, не только от жары, ибо хмель уже начал 
отнимать у них разум. Капитан спустился с мостика и поднялся на верхнюю палубу 
к рулевому, чтобы отдать несколько распоряжений.

— Что вы думаете, сэр, по поводу этого сброда? — озабоченно спросил рулевой, 
выполнив указания. — Сдается мне, что этих людей не следовало брать на борт.

— Правда ваша, — ответил капитан. — Они представились хавистерами, сказали, что 
едут на Запад в поисках работы на фермах, но я не хотел бы оказаться на месте 
того, кто их наймет.

— Well [2 - Хорошо (англ.).], сэр. Я полагаю, это самые настоящие трампы [3 - 
Бродяги (англ tramps).]. Будем надеяться, что они хоть здесь, на борту, будут 
вести себя спокойно.

— Мы не первый раз на Западе, и я не позволю им досаждать нам больше, чем мы 
привыкли, — в голосе капитана послышались решительные нотки. — У нас достаточно 
мужчин, чтобы швырнуть их всех в старый благословенный Арканзас! Впрочем, 
готовьтесь к швартовке — через десять минут появится Льюисберг.

Капитан вернулся на мостик, чтобы осмотреть подступы к причалу. Не успел он 
оглядеться, как на горизонте показались крыши жилых построек, о чем тотчас 
возвестил долгий гудок пароходной сирены. С пристани подали знак, что можно 
подойти, забрать груз и новых пассажиров. Вскоре судно мирно покачивалось у 
причала, и несколько человек сошли на берег, чтобы оправиться от скучнейшего 
плавания и почувствовать под ногами твердую землю.

Конечно же, интересного зрелища не предвиделось, ибо в те времена местечко 
Льюисберг не имело нынешнего значения. У причала стояла лишь толпа зевак, на 
борт было поднято всего несколько ящиков и тюков, а пассажиров, впервые 
ступивших на палубу и совершенно не удивившихся отнюдь не джентльменскому 
обхождению со стороны судового офицера, оказалось только трое.

Один из них, высокий сильный мужчина атлетического сложения, сжимал в руках 
т