ше! Я плачу на десять долларов больше — то есть шестьдесят. Но если мы 
хотим ехать, то должны позаботиться о коне для Доброго Солнца.

— Хм, действительно! — заметил Билл, испытывающе взглянув на лорда. — Но откуда 
же вы его возьмете, а?

— Разумеется, у его преследователей, которые шли за ним и теперь должны быть 
недалеко отсюда.

— Очень логично! А вы вовсе не так просты, сэр, и я думаю, что мы сработаемся. 
Только было бы неплохо, если бы у нашего краснокожего друга имелось еще и 
оружие.

— Я уступлю ему один из моих карабинов. Вот он, а как с ним обращаться, я 
разъясню. Сейчас у нас нет времени, и я предлагаю расположиться так, чтобы 
преследователи, когда они здесь появятся, оказались зажатыми со всех сторон.

Выражение удивления снова появилось на лице маленького Билла. Он смерил 
англичанина вопрошающим взглядом и сказал:

— Вы говорите, сэр, как старый и опытный охотник! А как вы думаете, с чего 
следовало бы начать?

— Очень просто. Один останется здесь, на холме. Он примет парней точно так же, 
как прежде — вы меня. Трое других сделают крюк, чтобы не оставлять следов, и 
поднимутся на три близлежащих холма. Когда придут эти мерзавцы, они окажутся 
между четырьмя холмами и у нас в руках, а мы сверху отправим их к праотцам, 
пока они будут высматривать дым от наших выстрелов.

— Вы говорите как по-писаному, милорд! Скажите откровенно, вы первый раз в 
прерии?

— Разумеется. Но прежде я находился в тех местах, где требуется не меньшая 
осторожность, чем здесь. Мы ведь уже об этом говорили.

— Well! Я смотрю, у нас с вами нет никаких хлопот, и мне это по нраву. 
Признаться, я хотел предложить то же самое. Ты согласен, Дядюшка?

Дядя Шомпол сделал театральный жест и ответил:

— О да! Ловушку трампам мы устроим,

Окружим их и разом всех накроем!

— Хорошо, я остаюсь здесь, чтобы поговорить с ними, а вы распределяйтесь по 
холмам. Вы, милорд, идите направо, ты — налево, а вождь займет пост на холмике, 
который виден перед нами. Таким образом, они окажутся между нами, а убьем мы их 
или нет, зависит от обстоятельств.

— Лучше не убивать! — выразил свое мнение лорд.

— Совершенно верно, сэр! Я тоже за, но эти негодяи не заслуживают никакого 
снисхождения, и если мы их пощадим, то что будем потом с ними делать? Не 
потащим же мы их с собой? А если оставим их на свободе, они тотчас докажут нам, 
что мы допустили непростительную ошибку. Я буду специально громко говорить с 
ними, и вы услышите каждое слово и сами поймете, что надо делать. Я выстрелю 
поверх их голов — это будет сигналом начала действий. Уйти никто не должен! 
Отблагодарите их за смерть восьми осэджей, не выказавших им никаких враждебных 
намерений. А теперь, вперед, господа; я думаю, у нас нет времени на колебания.

После этих слов Горбатый Билл поднялся вверх на ближний холм и лег в траву в 
том самом месте, откуда он прежде с англичанином заметил индейца, а трое других,
 оставив лошадей там же, где они стояли, молча разошлись в разные стороны. Лорд 
прихватил с собой подзорную трубу.

Прошло, пожалуй, четверть часа, но не было видно ни одной живой души — похоже, 
что часовой, от которого улизнул вождь, был очень нерадив и трампы отправились 
в погоню позже, чем могли это сделать. По всем расчетам, белые вот-вот должны 
были появиться, и наконец, с холма,