но!] — раздалось сразу несколько голосов.

Скорее всего среди юта были те, кто его видел раньше. Вестмен, продолжая 
бесстрастно взирать на лес сверху вниз, снова обратился к вождю:

— Ты слышал свидетельства своих воинов? Теперь ты веришь, что перед тобой Олд 
Шеттерхэнд?

— Верю. Твоя отвага велика, но наши пули летят дальше, чем ты стоишь. Они могут 
убить тебя!

— Но вы этого не сделаете, ибо юта — храбрые воины, а не убийцы! А если они 
убьют меня, то дорого заплатят!

— Мы не боимся мести! — гордо ответил Большой Волк.

— Но она настигнет вас независимо от того, боитесь вы или нет. Я исполнил 
желание Большого Волка и появился, но почему он до сих пор стоит и прячется в 
укрытии? Или он боится, что я подлый убийца, который хочет отнять его жизнь?

— Вождь юта так не думает. Он знает, что Олд Шеттерхэнд берется за оружие 
только тогда, когда подвергается нападению, а потому покажется бледнолицему.

Вождь вышел из-за деревьев, и его мощная атлетическая фигура предстала во всем 
своем великолепии.

— Теперь Олд Шеттерхэнд доволен? — спросил он.

— Нет! Я бы хотел поговорить с тобой где-нибудь поблизости, чтобы узнать, что 
вам нужно. Подойди ближе на полпути, а я спущусь со скалы и стану напротив тебя.
 Потом мы сядем, как пристало достойным воинам и вождям, чтобы посоветоваться.

— Может быть, ты подойдешь к нам сам?

— Нет. Мы проявим взаимное уважение, если выйдем навстречу друг другу.

— Если я сяду с тобой на открытом месте, то окажусь без защиты под выстрелами 
твоих людей.

— Я даю тебе слово, что они ничего не сделают. Они будут стрелять, если 
краснокожие воины первыми выпустят пулю, но тогда и тебя ждет смерть.

— Если Олд Шеттерхэнд дает слово, ему можно верить, ибо его слово свято, как 
самая высокая клятва! Я приду. Какое оружие возьмет с собой великий белый 
охотник?

— Я отложу мое оружие и оставлю его здесь. Ты же можешь делать то, что 
пожелаешь.

— Большой Волк не покроет себя позором! Спускайся вниз!

Вождь положил оружие в траву там, где стоял, и стал ждать Олд Шеттерхэнда.

— Вы рискуете многим! — предостерег охотника Джемми. — Вы действительно уверены,
 что стоит это делать?

— Да. Если бы вождь юта сейчас скрылся в лесу, чтобы дать распоряжение своим 
людям, или подал бы им какой-нибудь знак, он мог бы вызвать подозрение. Но он 
этого не сделал, и я могу доверять ему.

— А что тем временем будем делать мы?

— Ничего. Лежите, чтобы вас не было видно, держите вождя на мушке, но осторожно.
 Стреляйте только в том случае, если он нападет на меня.

После этих слов вестмен спустился вниз, затем оба противника медленно 
направились друг к другу. Когда они приблизились, Олд Шеттерхэнд протянул вождю 
руку:

— Я никогда прежде не видел Большого Волка, но часто слышал, что он храбрейший 
в бою и мудрейший в совете. Я рад, что теперь увидел его и могу приветствовать 
его как друга.

Индеец игнорировал приветствие и не подал руки белому. Смерив фигуру и лицо 
охотника испытующим взглядом, он произнес:

— Сядем! Воинов юта вынудили вырыть топор войны против бледнолицых, поэтому нет 
ни одного белого, которого я приветствовал бы как друга.

Большой Волк сел, Олд Шеттерхэнд — напротив него.

Огонь тем временем погас. Нокс и Хилтон, которые лежали около пепелища, до сих 
пор не очнулись, а может быть, были даже мертвы. Мустанг Олд Шеттерхэнда 
почувствовал индейцев еще до того, как раздался голос вождя