ell, желаю удачи! — пробормотал кочегар и без разговоров удалился.

Олд Файерхэнд поднялся с двумя рабочими наверх, выполнил все указания машиниста,
 после чего намазал лицо сажей. В полотняной робе он теперь выглядел как 
настоящий кочегар. Поезд тронулся.

Вагоны были сработаны чисто по-американски — чтобы добраться до первого, 
необходимо войти в последний. Все они, естественно, обеспечивались освещением. 
Паровоз, принадлежащий к так называемым тендерным локомотивам, был со всех 
сторон окружен высокими и прочными стенками из листового железа, защищавшими от 
ненастья, а при случае и от нападения. Стенки полностью закрывали стоявших 
внутри людей и в момент перестрелки могли укрыть их от пуль.

Поезд очень быстро достиг Шеридана и притормозил. У полотна стоял один лишь 
инженер. Он перекинулся несколькими словами с машинистом и быстро отправил 
состав дальше.

Тем временем двое лазутчиков, которых подслушал Олд Файерхэнд, прибыли на место,
 где находился Полковник с трампами, и уверили главаря, что в Шеридане никто ни 
о чем не подозревает. Эта весть вызвала необычайную радость. Но потом они 
отвели Полковника в сторону и решили сообщить о своих опасениях, которые были 
темой их разговора в Шеридане. Бринкли выслушал их спокойно, а потом сказал:

— Ваши страхи мне понятны. Мне и в голову не придет брать с собой всех этих 
парней, большинство из которых бездельники. Я и не думал давать им ни одного 
доллара из этого полумиллиона. Они ничего не получат.

— Но они возьмут их сами.

— Не торопитесь! У меня есть план.

— Они же сядут в поезд!

— Хм! Я знаю, что все попытаются войти внутрь, но я останусь снаружи и буду 
ждать, пока вынесут кассу. Пусть поезд трогается, там видно будет, что делать.

— А как с нами?

— Останетесь со мной. Раз я послал вас в Шеридан — значит, доверяю. Теперь 
идите к Вудуарду, он знает мой план и назовет имена тех, кто едет с нами.

Они повиновались и направились к Вудуарду, который под началом «полковника», 
похоже, ходил в чине «лейтенанта». Тем временем все погрузилось во мрак. Позже, 
когда приблизился ожидаемый час, трампы разожгли маленький костер. Они и не 
предполагали, что им уготовили эти поздние ночные часы. В три было еще темно, 
но, когда поезд достиг Хвоста Орла, занялась заря.

А пока была четверть четвертого, когда наблюдатели услышали далекий гул 
приближающегося состава, а вскоре заметили свет паровозного фонаря. Олд 
Файерхэнд закрыл топку, чтобы ни его, ни остальных невозможно было узнать в 
отблесках пламени. На расстоянии примерно ста шагов от костра машинист, словно 
внезапно подчинившись чьему-то требованию, резко дернул рычаг. Раздался свисток,
 заскрежетали и завизжали тормоза; поезд стал.

Все шло по плану. До сих пор трампы не были уверены, удалось ли «писарю» и его 
помощнику заставить машиниста и кочегара подчиниться, но теперь, когда они 
увидели, что поезд остановился, они издали вопли радости и столпились у 
последнего вагона. Лишь Полковник не забыл о том, о чем надо было думать в 
первую очередь. Подойдя к паровозу, он поднял глаза вверх, пытаясь заглянуть за 
край металлической стенки, и спросил:

— Все в порядке, ребята?

— О'кей! — ответил один из рабочих, приложив к груди машиниста револьвер. — Ты 
должен сидеть тихо! При любом неосторожном движении спущу курок.

Олд Файерхэнд стоял, словно пораженный, опершись о бак для воды, и разыгрывал 
трагедию, ибо перед ним находился второй рабочий с револьвером. Полковник пока 
ничего не заподозрил.

— Отлично! — констатировал он. — Вы хорошо потрудились и получите хорошую 
награду. Оставайтесь здесь, пока мы все не закончим, а потом, как я дам знак, 
соскочите на землю, чтобы эти почтенные люди не умерли от страха и могли ехать 
дальше.

Полковник шагнул в темноту. Похоже, он ничего не заподозрил. Когда он ушел, Олд 
Файерхэнд высунулся, чтобы осмотреться. Он никого не увидел, но вагоны уже 
кишели трампами. Было слышно, что они ссорились у чемодана.

— А теперь вперед! — скомандовал охотник машинисту. — Скорее! Похоже, Полковник 
тоже сел. Мы не можем больше ждать, иначе они вылезут обратно.

Машинист принялся за дело, состав дернулся и снова пришел в движение.

— Стой, стой! — закричал чей-то голос. — Застрелите этих псов!

Когда вагоны дернулись, бандиты не столько испугались, сколько были удивлены. 
Они пытались выйти или выскочить, но паровоз набирал скорость, и подобная 
выходка равнялась самоубийству. Олд Файерхэнд активно раздувал огонь, который 
теперь хорошо освещал его и рабочих. Запертая дверь переднего вагона была с 
треском выбита, и в проеме показалось бородатое лицо Вудуарда. Через низкий 
задний борт трамп увидел перед собой машину и ярко освещенное лицо охотника, 
рядом с которым совершенно спокойно стояли мнимые трампы.

— Олд Файерхэнд! — вскрикнул он так громко, что его было слышно, несмотря на 
стук колес и гул машины. — Ты здесь, пес! Так иди к дьяволу!

Вытащив из-за пояса пистолет, бандит выстрелил. На мгновение раньше Олд 
Файерхэнд упал на пол, чтобы увернуться от пули, и в тот же миг в его руке 
блеснул револьвер. Выстрел — и грузный Вудуард, пораженный пулей прямо в сердце,
 рухнул в проем. В открытых дверях появились другие, и тотчас же их настигли 
пули — оба рабочих также стреляли по дверям из револьверо