?

— Вождь апачей — человек действий, а не языка. Здесь сидит бледнолицый, который 
хорошо все знает и поведает нам свою историю.

С этими словами Виннету указал на Хартли, который при появлении Олд Файерхэнда 
поднялся, забыв о ране и усталости, до сих пор продолжая глазеть на гиганта с 
нескрываемым удивлением. Да, поистине настоящими героями были этот Олд 
Файерхэнд и этот Виннету! Янки казался таким маленьким и жалким, что 
почувствовал себя неловко; те же мысли обуревали инженера, по меньшей мере 
выражение его лица и почтительный вид выдавали его чувства.

Хартли поведал еще раз о своих вчерашних злоключениях, а потом Олд Файерхэнд, 
насколько можно было кратко, рассказал о встрече с рыжим Полковником на 
пароходе, у рафтеров и, наконец, на ферме Батлера. Затем охотник попросил 
описать внешность предводителя, который застрелил писаря, а когда янки удалось 
набросать характерные черты его портрета, Олд Файерхэнд нахмурился.

— Бьюсь об заклад, это опять Полковник! Выкрасил волосы в темный цвет и снова 
за старое! Надеюсь, теперь-то он попадется мне в руки!

— Тогда заплатит за все! — проговорил инженер. — Более двухсот трампов! Сколько 
же это бесчинств, смертей и пожаров! Господа, вы наши избавители, и я не знаю, 
как мне отблагодарить вас! Этот Полковник каким-то образом узнал, что я получаю 
деньги за большой перегон, а потом распределяю их среди моих коллег для выплаты 
строителям. Но теперь я предупрежден, пусть только сунется сюда со своими 
бродягами!

Дело вовсе не безопасное! — предостерег Олд Файерхэнд. — Двести отчаянных 
бездельников все же кое-чего стоят!

— Возможно, но я могу за несколько часов собрать тысячу строителей!

— И все они будут хорошо вооружены?

— У каждого есть какое-нибудь огнестрельное оружие. В конце концов, возьмут 
заступы или лопаты.

— Заступы и лопаты против двух сотен флинтов? За подобное кровопролитие я бы не 
хотел нести ответственность.

— Ну, тогда я вызову из Форт-Уоллеса сотню солдат.

— Ваше мужество похвально, сэр! Но хитрость здесь эффективнее силы. Если можно 
уничтожить противника хитростью, зачем же я должен рисковать жизнью стольких 
людей?

— Какую хитрость вы имеете в виду, сэр? Я много слышал о вас и охотно последую 
вашему совету. Вы совершенно другой человек, нежели я, и если вас устроит, я 
тотчас готов передать вам командование своими людьми и руководство обороной 
этого места.

— Ну, не горячитесь, сэр! Нам нужно все взвесить. Прежде всего, трампы не 
должны догадаться, что вас предупредили. Они не должны, следовательно, знать, 
что здесь есть мы, и не должны видеть наших коней. У вас найдется укрытие для 
лошадей?

— Спрятать их я могу хоть сейчас, сэр.

— Но так, чтобы при случае они были у нас под рукой.

— Конечно. К счастью, вы прибыли так рано, что никто из рабочих вас не видел, 
ведь от них разведчики тоже могли что-нибудь узнать. Мой негр — парень верный и 
молчаливый; он укроет животных и позаботится о них.

— Хорошо, дайте ему соответствующие указания. А сами займитесь этим мистером 
Хартли — он ранен я нуждается в опеке. Постелите ему где-нибудь, но никто не 
должен знать о его присутствии. Никто, кроме вас, негра и доктора! Доктор, 
пожалуй, у вас есть?

— Да. Я его сейчас же позову.

Инженер удалился вместе с янки, охотно последовавшим за ним, ибо чувствовал 
себя скверно. Когда вскоре инженер вернулся и сказал, что о раненом и конях 
позаботятся, Олд Файерхэнд заметил:

— Хотел бы я, однако, избежать всяческих совещаний в присутствии этого 
псевдофармацевта, ибо не доверяю ему. В его рассказе остается неясным один 
нюанс. Я убежден, что он послал на смерть того бедного писаря, чтобы спасти 
свою шкуру, а потому не очень хочу иметь дело с подобными людьми. Сейчас мы 
одни и каждый знает, что может положиться на другого…

— Так вы хотите сообщить нам о вашем плане? — заинтересованно спросил инженер.

— Нет. О плане мы сможем говорить лишь тогда, когда узнаем намерения трампов, а 
это произойдет не скорее, чем сюда прибудут их разведчики и побеседуют с вами.

— Верно. Надо запастись терпением.

Тут Виннету сделал рукой знак, который означал, что он другого мнения:

— Каждый воин может либо нападать, либо защищаться. Если Виннету не знает, как 
защищаться, и сомневается, может ли он вообще это делать, он атакует сам! Так 
быстрее и н