ь добры, сэр! Но это ваши припасы, и если я все съем, что же останется 
вам?

— Ерунда! Могу заверить вас, что на ближайшей ферме я раздобуду столько еды, 
сколько захочу.

— Вас там знают?

— Нет. Я еще никогда не был в этих краях, но не тратьте время на разговоры, а 
займите свои уста более приятной работой.

Изголодавшийся последовал совету, а янки сел на траву и не без удовольствия 
стал наблюдать, как исчезла ветчина, а за ней и хлеб. Когда с едой было 
покончено, американец спросил:

— Не скажу, что вы сыты, но хоть немного утолить голод вам удалось?

— Словно заново родился, сэр. Подумать только, я три дня в пути и не держал во 
рту ни крохи!

— Мыслимо ли это! От самого Кинсли вы ничего не ели? И не взяли с собой 
провиант?

— Нет! Мой уход был слишком внезапен.

— И по пути никуда не зашли?

— Я вынужден был обходить стороной любую ферму,

— Ах вот как! Но у вас есть ружье, и вы могли подстрелить какую-нибудь дичь!

— О, сэр, я не стрелок. Скорее я попаду в луну, чем в пса, который будет сидеть 
рядом.

— Зачем же вам ружье?

— Чтобы отпугнуть при случае красных или белых бродяг.

Янки смерил говорившего испытующим взглядом и произнес:

— Послушайте, мистер, у вас что-то стряслось. Кажется, вы в бегах, хотя 
выглядите человеком вполне порядочным. Куда же, собственно, вам нужно?

— В Шеридан, на железную дорогу.

— Так далеко, без продовольствия и средств к существованию! Все это может 
закончиться весьма плачевно. Мы с вами не знакомы, но когда человек в беде, 
стоит отбросить формальности и верить друг другу, а потому скажите мне, что за 
мозоль докучает вам? Может, я смогу вам помочь.

— Рассказывать особо нечего. Вы не из Кинсли, иначе я бы знал вас, а, стало 
быть, опасаться мне нечего. Меня зовут Галлер. Мои родители были немцами. Они 
переехали сюда из Старого Света, чтобы выбиться в люди, но им это не удалось. 
Мой путь тоже не был усеян розами, ибо я брался за любое дело, пока два года 
назад не устроился писарем на железной дороге. В конце концов, попал на службу 
в Кинсли. Сэр, я и мухи не обижу, но, когда меня сильно оскорбляют, моя душа не 
выдерживает и я выхожу из себя! Так вот, повздорил я как-то с тамошним 
редактором, да так, что дело закончилось дуэлью. Подумать только, дуэль на 
флинтах! Я никогда раньше не держал в руках эту убийственную штуку, а тут 
поединок на флинтах, да еще тридцать шагов дистанции! У меня в глазах помутнело,
 когда я только услышал об этом. Но буду краток — пришел час, и мы стали на 
изготовку. Сэр, думайте обо мне, что хотите, но я миролюбивый человек и никогда 
не хотел быть убийцей. При мысли о том, что могу лишить жизни противника, я 
весь покрывался гусиной кожей! Поэтому, как только прозвучала команда, я 
умышленно прицелился на несколько локтей в сторону и нажал курок; он тоже. 
Прогремели выстрелы, и, подумать только, я стоял цел и невредим, а моя пуля 
поразила противника прямо в сердце. Вцепившись в флинт, который мне не 
принадлежал, я в ужасе бросился прочь. Потом я пытался доказать, что ствол 
кривой, а потому пуля ушла на три локтя влево, но все напрасно! Редактор имел 
многочисленных и влиятельных знакомых, а здесь, на Западе, это многое значит. 
Мне тотчас пришлось уносить оттуда ноги, я едва успел встретиться со своим 
начальником, чтобы проститься. Желая мне добра, тот посоветовал идти в Шеридан 
и дал мне на руки рекомендательное письмо к тамошнему инженеру. Можете его 
прочитать, и вы убедитесь, что все это правда.

Рассказчик вытащил письмо из кармана, раскрыл его и подал янки. Тот прочитал:

«Дорогой Чарой!

Посылаю тебе мастера Йозефа Галлера, моего бывшего писаря. Он немец, парень 
честный, верный и аккуратный. Но на его долю выпало несчастье — чисто случайно, 
на дуэли, он смертельно ранил своего противника, а потому ему нужно на 
некоторое время уехать отсюда. Ты окажешь мне большую любезность, если дашь ему 
работу в своей конторе, пока страсти по этому делу не улягутся.

Твой Бент Нортон».

Под именем для большей достоверности стояла печать. Янки сложил письмо, вернул 
его хозяину.

— Я верю вашим словам, мистер Галлер, — губы янки тронула 
полуироничная-полужалостливая улыбка, — и без вашего письма. Глядя на вас, 
сразу видно, что вы тише воды, ниже травы. Со мной та же история — я не большой 
охотник и не великий стрелок. Не только ведь порохом или свинцом жив человек! 
Но так пугаться я бы на вашем месте не стал. Мне кажется, вы сильно 
преувеличили страхи.

— О, нет, положение действительно было опасным!

— Значит, вы убеждены, что вас преследовали?

— Несомненно! Поэтому я до сих пор обходил стороной всякие фермы и поселки, 
чтобы никто не узнал, куда я свернул.

— А вы уверены, что в Шеридане вас хорошо примут и вы получите место?

— Да, ибо мистер Нортон и мистер Чарой, инженер в Шеридане, очень большие 
друзья.

— Ну, а какое жалованье вам положат?

— До настоящего времени я получал восемь долларов в неделю и думаю, что там мне 
заплатят столь