вления.

— Да, — спокойно ответил Каз, не очень понимая, что могло так взволновать 
долговязого Хума. — Меня звать Казимир Овадия Тимпе, а моего кузена — Хазаэль 
Вениамин Тимпе. Вы слышали нашу фамилию?

— Разумеется!

Тут вдруг выяснилось, что Хум и есть тот самый Нахум Самуэль Тимпе, якобы 
скрывающийся в Санта-Фе от гнева других наследников.

Хаз и Каз от неожиданности не знали, что и предпринять. Придя в себя, оба Тимпе 
накинулись на Хума с расспросами, упреками и угрозами. Но тот не слушал их, а 
вытащил из внутреннего кармана куртки аккуратно сложенный бумажный пакет, вынул 
из него письмо и, не переставая улыбаться, протянул кузенам со словами:

— Вот, взгляните на эти ничего не стоящие клочки бумаги, которые тем не менее 
обошлись мне в немалую сумму. Это и есть наследство дяди Иосифа Хабакука. 
Посмотрите и прозрейте! Но сначала прочитайте то письмо, которое благородный 
завещатель получил из Плауэна. Оно пришло перед самой его смертью, а потом 
оказалось у меня. Это единственная часть наследства, за которую я не должен был 
платить из собственного кармана. Можете удостовериться и оставить его себе.

Оба кузена уткнулись в мелкие строчки, читая их одновременно. Чем дальше они 
читали, тем сильнее вытягивались их лица. Когда они закончили, руки их 
безжизненно опустились, а письмо упало на землю. Глубоко разочарованные кузены 
уставились на Хума.

— Так кто же мошенник? — снова улыбнулся тот. — Дядя любезно избавил меня от 
части наследства, а ваши кузены подшутили над вами, поскольку в то время Тимпе 
из Плауэна крепко рассорились с Тимпе из Хофа. Те, что из Плауэна, имели 
счастье выиграть сто тысяч талеров в лотерею, а своих родственников из Хофа они 
убедили, что получили эти деньги от дяди Иосифа Хабакука. Они написали это 
письмо дяде перед самой его кончиной. В нем они высмеяли вас! Хотя эта история 
весьма забавна, я сожалею, что злой рок загнал вас аж на Дикий Запад. А если вы 
меня все равно хотите арестовать, то я к вашим услугам.

Клочок бумаги оказался неопровержимым доказательством невиновности Нахума, но 
Каз и Хаз не сразу смирились с этим — нелегко им было расстаться с радужной 
надеждой на богатство. В конце концов, Хум поднялся и протянул им обе руки:

— Не унывайте! Вы не получили мнимого наследства, а я из-за Иосифа Хабакука 
лишился настоящего, которое оставил бы мой отец, если бы не был обманут своим 
братом. Добрейший дядечка растратил не только свое, но и мое состояние. Я уже 
смирился с положением, а потому, думаю, и вы так сделаете. Вместо мошенника вы 
встретили своего честного кузена, который готов теперь с вами делить все 
радости и невзгоды. Лучшего и желать не приходится!

Хромой Фрэнк был глубоко тронут, восторженно воскликнув:

— Что вы стоите, господа, как две иссохшие сливы посреди сада. Дорогой Хум 
поведал обо всем, что лежало у него на сердце. На свете нет ничего лучше, чем 
кузен, на которого можно положиться, особенно на чужбине! В этом я убедился на 
примере своего кузена Дролла. Пожмите друг другу руки и позвольте мне сделать 
первый шаг к единению, напомнив слова из «Бега Фридолины за летучим змеем»:


Прошу покорнейше, друзья,

Четвертым взять в союз ваш и меня!


Азарт Фрэнка вызвал всеобщее веселье. Каз и