одходили, 
тем тише становились их шаги. Было непостижимо, как это Сэму удавалось бесшумно 
— подобно воробью в траве — ступать в своих огромных сапогах. Да и Паркер шел с 
такой легкостью, что никогда бы и мысли не возникло, что он гринхорн, как его 
часто величал Сэм.

Когда они добрались до маленького пригорка, Сэм передал Уиллу свое ружье и 
шепнул:

— Оставайся здесь и держи мою Лидди! Дальше я пойду один.

— Ладно, если вляпаешься, я приду на помощь.

— Хо! Навостри уши, Уилл, и смотри, чтобы тебя самого не поймали!

— Кто?

— Лазутчик, которого они скоро вышлют. Возможно, он пройдет здесь.

Сэм лег на землю и пополз. Время было самое подходящее — те немногие звезды, 
что поблескивали в только что наступившей темноте, светили слишком тускло.

Как уже упоминалось, был там один холм, усыпанный обломками скал и говорливой 
галькой, готовой горохом посыпаться под руками и ногами неловкого пластуна. 
Дюйм за дюймом Сэм продвигался вперед, да так, что ни один камешек не сдвинулся 
с места. Наконец, он достиг вершины холма. Его острые, привычные к темноте 
глаза сразу же заметили перед собой противников. Последние его не видели, 
поскольку были заняты оживленной беседой. Сэм отважился приблизиться еще ближе 
и вскоре оказался у большого обломка породы, за которым и присел. Два или три 
искателя, выпрямившись, стояли у скал, наблюдая за отдаленным лагерным костром; 
прочие же уютно устроились на земле. Двое из них разговаривали между собой; это 
были Батлер и еще один искатель. Удобно устроившись за своим камнем, Сэм 
услышал, как товарищ Батлера сказал:

— Нам бы только до патронов добраться! Придется быть очень экономными.

— До поры до времени, — кивнул Батлер. — Скоро все себе вернем, и с лихвой. 
Сейчас уже стемнело, Постон. Иди! Но не обнаружь себя, иначе будешь иметь дело 
со мной!

— Постараюсь, чтобы меня не увидели, — раздалось в ответ. — Не впервой мне этим 
заниматься.

— Именно поэтому я и посылаю тебя, а не кого-то другого. Тебе не надо рисковать,
 не надо слишком близко подбираться к ним.

— Однако я все же должен знать, о чем они говорят!

— Совершенно не нужно. Хочу знать только одно: одни ли они у воды.

— Если бы я услышал их разговоры, то узнал бы, справедливы ли наши подозрения.

— Что за подозрения?

— Они могут догадаться, что мы их преследуем!

— Мозгов у них не хватит! Немцы — вообще не в счет, а скаут кажется мне не тем 
человеком, который рискнет своей жизнью ради спасения других. Значит, остаются 
только те трое мошенников-портняжек, которым вчера так повезло, несмотря на всю 
их дурость. Но они вряд ли догадаются о том, что мы пойдем следом. На Гиле 
ловить в силки бобров и медведей! Слышал ли кто-нибудь подобную глупость? Ладно,
 Постон, ступай и поторапливайся! Через полчаса я жду тебя обратно.

Лазутчик ушел, а еще один из искателей спросил:

— Когда нападем на них, Батлер? Сегодня вечером или на рассвете?

— На рассвете? Так долго ждать я не могу. Сгораю от желания посчитаться с ними, 
а прежде всего с тем маленьким хитрым толстяком.

— Может, когда они заснут и огонь погаснет?

— Нет. Мы прикончим их одним залпом, а для стрельбы нужен свет.

— Но пламя слишком велико и светит так далеко, что нас увидят, когда мы 
приблизимся.

— Раз они разожгли такой гигантский костер, у них нет ни малейшего подозрения. 
Конечно, мало приятного, что огромное пламя освещает землю так далек