ы с 
ними не бился лицом к лицу, а подстрелил из засады. Ты не воин, а убийца. Вот 
там лежат их трупы. Имею я право снять с них скальпы? Нет, потому что эти воины 
пали от предательских пуль. Если бы ты не пришел, то лошади предупредили бы 
меня, и я сразился бы с врагами с ножом в руках и мог бы украсить себя их 
скальпами. Знаешь ли ты того навахо с пером в волосах? Его звали Хасти-тине, то 
есть Старый Человек, хотя прожил он всего двадцать весен и зим. Столь почетное 
имя дается только мудрому и смелому. И такого воина ты убил! А теперь 
хвастаешься передо мной тем, что победил его в нечестном бою и вместо мести 
требуешь с меня плату!

Нефтяной принц перепугался до смерти, а его спутники чувствовали себя еще хуже. 
Вождь нихора продолжал:

— Все вы, бледнолицые, одинаковые. Сколько среди вас добрых? На одного Олд 
Шеттерхэнда, в чьем сердце живет любовь, приходятся сотни сотен других, несущих 
нам гибель. Стойте здесь, пока я не вернусь! Если только посмеете сдвинуться с 
места, вы погибли.

Кивком головы он позвал своего соплеменника за собой, и оба ушли, внимательно 
изучая след навахо до самого входа в котловину. Потом скрылись за ним.

— Боже мой! Дела оборачиваются совсем не так, как мы ожидали, — посетовал 
банкир. — Вы сварили суп, который слишком густ, и мы можем подавиться.

— Убийца! — вторил ему бухгалтер. — Вождь прав. Зачем вы стреляли? Этот 
Хасти-тине так молод и уже так знаменит! Разве вас не страшит содеянное?

— Молчи! — повелительно оборвал его Нефтяной принц. — Я на самом деле спас 
вождя от смерти, а его разговоры о чувствительности лошадей — пустая болтовня!

— Сомневаюсь. Индеец, похоже, уверен в том, о чем говорит. Разве мы не стояли 
перед ним, словно школяры. Надо бежать, пока он не вернулся.

— Не смейте и думать об этом, мистер Баумгартен! Наверняка поблизости 
спрятались другие воины. Если мы убежим, он пойдет вместе с ними по нашим 
следам, и тогда мы точно погибли. А так он, может, нас еще и отпустит. Будем 
ждать!

Прошло не менее четверти часа, прежде чем нихора вернулись. Когда они 
приблизились, Мокаши сказал:

— Отмщение уже ждет тебя, и смерть спешит, но я не наложу на тебя руки. Навахо 
было не двое, а трое. Третий стоял на страже у входа и все видел, но не смог 
помешать убийству. Он направит свои мокасины по твоему следу и будет идти за 
тобой, пока не пронзит ножом твое сердце. Твой скальп сидит на твоей башке не 
прочнее дождевой капли на ветке, раскачиваемой ветром. Я не стану вмешиваться в 
твою судьбу — ни добрым участием, ни злым. Но я хочу знать, зачем вам надо на 
Челли? Что вы там ищете?

— Клочок земли, — едва выдавил из себя еще недавно такой самоуверенный Нефтяной 
принц.

— Он принадлежит тебе?

— Да.

— Кто тебе его подарил?

— Никто.

— И тем не менее ты утверждаешь, что он твой.

— Да. Это всем известное «обустройство томагавком»

— Мне неприятно такое слышать.

— Почему?

— Потому что это грабительское, разбойничье слово! Твой клочок земли на Челли! 
Перед тобой стоит Мокаши, вождь племени нихора, которые являются хозяевами и 
законными владельцами всей округи на Челли! Вы — паршивые собаки! Что бы 
сказали бледнолицые с той стороны Великой Воды, если бы мы пришли к ним и 
заявили, что это наша земля? А мы должны терпеть вас и ваши