оторые вытащил курьер. Глаза его заблестели 
еще сильнее, когда он ответил с презрительной усмешкой:

— Ну-ка попытайся, дружок! Убери нож, а то я буду стрелять. Здесь двенадцать 
пуль, ребята. Если кто-нибудь из вас пошевелит рукой, я продырявлю его жалкую 
душонку. Убери нож, говорю! Считаю до трех! Раз, два…

Видно было, что курьер разозлился не на шутку, и Гринли не стал ждать до трех, 
а поспешил засунуть оружие в ножны.

— Вот так-то лучше! — курьер улыбнулся. — Не советовал бы вам доходить до 
крайности. На сегодня достаточно. Если нам доведется еще раз встретиться, я, 
может, поучу вас и побольше!

Он ускакал, даже не удосужившись оглянуться. Гринли схватился было за ружье, но 
бухгалтер придержал его руку и укоризненно сказал:

— Не делайте больше глупостей, сэр! Неужели вы хотите застрелить человека?

— А какие, собственно, глупости я сделал?

— Ваша грубость, да и все ваше поведение. Человек по-хорошему отнесся к нам, и 
я не вижу причины, подтолкнувшей вас на конфликт.

Гринли уже готов был дать злобный ответ, но опомнился и возразил спокойнее:

— Я был груб по отношению к нему, а вы грубите мне. Давайте не будем поддевать 
друг друга. Парень, предупреждавший вас, был просто трусом.

— Но когда вы вытащили нож, он ничуть не струсил, и именно вам пришлось сдаться.


— Ну, только дьявол смог бы спокойно глазеть, как в грудь его направляют два 
дула с шестью патронами в каждом. Но хватит об этом. Поехали дальше!

Батлер и Поллер во время происшествия оставались внешне спокойными, но по ним 
было видно, что их также разозлило появление курьера, в особенности — его 
предупреждение. И, когда поскакали дальше, они, как и Нефтяной принц, сбоку 
испытующе посматривали на Роллинса и Баумгартена, пытаясь по выражениям их лиц 
понять, какое впечатление произвело на них предостережение.

Настроение всадников полностью изменилось; они теперь ни о чем больше не 
говорили, каждый казалось, был занят своими собственными мыслями. Солнце зашло, 
и было найдено подходящее место для ночлега. О пище не надо было заботиться, 
потому что Нефтяной принц захватил еду в пуэбло. Ужинали молча, и только когда 
стало совсем темно, Баумгартен спросил:

— Не разжечь ли костер?

— Нет, нет, — предостерег Гринли.

— Боитесь индейцев?

— Нет! Я знаю эту местность и индейцев лучше встреченного нами курьера. Это он, 
пожалуй, оказался здесь впервые. О страхе нет и речи, но осторожность не 
помешает. Если курьер видел следы, не обязательно разведчики могли их оставить. 
Поэтому лучше не разжигать огня. Тогда вы не упрекнете меня в том, что я 
пренебрегал вашей безопасностью.

— Хм! — задумчиво проговорил банкир. — Вы ведь были так убеждены, что опасности,
 о которой говорил курьер, не существует.

— Для нас — нет; в этом можете на меня положиться. Чтобы окончательно успокоить 
вас, утром я отошлю Поллера и Батлера, хотя все это совершенно лишнее.

— Зачем? — спросил банкир.

— Они поедут вперед как разведчики, заботясь о вашей безопасности. Видите, я 
обо всем подумал, и теперь можно успокоиться.

— Значит, рано утром мы поедем не все?

— Я останусь с вами и мистером Баумгартеном. Уедут только Батлер и Поллер. Они 
будут внимательно смотреть, нет ли чего опасного, а если что заметят, сразу же 
вернутся назад, чтобы предупредить нас.

— Это действительно успокоило меня, мистер Гринли. Скажу честно, тот курьер 
все-таки нагнал на меня страха.

Он и не догадывался, что все глубже заглатывал наживку, приготовленную для него 
Нефтяным принцем.

Разговор на этом закончился, и все собрались ложиться. Однако кто-то должен был 
стоять на часах. Очередность установили следующую: Баумгартен, за ним банкир, 
последняя вахта приходилась на Нефтяного принца. Тот, под утро заступив на 
дежурство, с полчаса сидел неподвижно, а потом наклонился к банкиру и 
Баумгартену, чтобы проверить, крепко ли они спят. Убедившись в этом, он 
разбудил Поллера и Батлера. Все трое тихо встали и отошли подальше, чтобы их 
никто не услышал и не увидел. Начался тайный совет.

— Черт бы его побрал, этого курьера! Он запросто мог испортить всю игру! — 
возмутился Батлер. — А вы вообще должны были вести себя по-другому!

— Будешь упрекать меня? — пробурчал его брат.

— А тебя это удивляет? Парень-то оказался зубастым, и он побил тебя, ка