! И 
скажите, кто вы.

— Придется. Я старый, еще не совсем забытый бродяга прерий, и зовут меня 
Папперман, Макш Папперман. Понятно? Вообще-то мое занятие — делать грубиянов 
учтивыми, а глупцам вправлять мозги. Вы не один? Ваши спутники все еще там, за 
деревьями?

— Да.

— С вами есть женщины?

— Да.

— Женщины сиу, которые направляются к горе Виннету?

— Да, но откуда вы это знаете?

— Это мое дело, а не ваше. Кто те мужчины с ними?

— Господа из комитета, со своими слугами и проводниками.

— Что это за комитет?

— Комитет по строительству памятника одному… — он осекся, как человек, который 
сболтнул лишнее. — Спросите их сами. Я не уполномочен давать справки о целях 
комитета. И отпустите меня, наконец!

Папперман встряхнул его еще раз и прибавил:

— Возвращайтесь и скажите им, кто я такой. Особенно дамам. Думаю, что среди них 
найдутся те, кто не откажется поприветствовать меня здесь.

Господин Антоний Пэпер снова продрейфовал по поляне, пока не скрылся за 
деревьями. Его индейское имя, Оки-Чин-Ча, на языке сиу означает «Девушка». 
Наверное, он, с детства не отличался мужскими качествами. Это был казначей 
комитета по строительству памятника Виннету. Напомню, что именно его связь с 
Олд Шурхэндом, о чем я узнал из письма, с самого начала не вызывала у меня 
большого доверия. Сегодня я видел его в первый раз, и впечатление, могу 
заверить, осталось неблагоприятное. Душенька считала так же.

— Метис! — воскликнула она. — Тебе не кажется, что полукровки чаще всего 
почему-то наследуют худшие качества своих родителей?

— Да, такое случается нередко. Но смотри: идут!

Едва метис назвал своим фамилию Паппермана, как мы услышали радостный крик, и 
тотчас показались фигуры двух женщин, спешивших к нам. Одна, естественно, была 
Ашта, которую мы видели на озере Кануби, другая, вероятно, ее мать. Остальные 
следовали за ними медленно и чинно.

Мы поднялись.

— Мне совсем худо! — простонал Папперман, опершись о ближайшее дерево. Он не 
мог оторвать своих добрых глаз от двух приближающихся женщин. Мы сразу поняли, 
что это мать и дочь — так они были похожи лицом, походкой, фигурами. Да и все 
сорок индеанок одеты были совершенно одинаково и все носили звезду клана 
Виннету.

Мать с дочерью держались за руки. Первой было почти пятьдесят, но выглядела она 
прекрасно.

— Вот он! — воскликнула дочь, указав на Паппермана. — А там стоит Молодой Орел, 
о котором я тебе тоже рассказывала.

Мать мягко освободилась от руки