есть американский Запад!

— Ты так думаешь?

— Конечно! Скоро сама убедишься. Пусть он будет кем угодно, пусть он хочет что 
угодно, — мы тоже теперь «сыграем в Америку». Он пришел к нам совершенно 
некстати, — следовательно, изменим тактику! Иди вниз и скажи, что я приду, но 
ни слова больше.

Она ушла, а я через некоторое время последовал за ней. Мистер Энтерс был хорошо 
сложен, гладко выбрит и выглядел, казалось, лет на сорок. В целом он оставлял 
впечатление благоприятное. Жена представила нас друг другу.

Мы поклонились и сели друг напротив друга. Я спросил, чем обязан. Он ответил 
вопросом:

— Вы Олд Шеттерхэнд?

— Когда-то был им.

— Скоро вы снова отправитесь за океан?

— Да.

— Куда? В какие дали?

— Еще не знаю.

— На каком судне?

— Еще неизвестно.

— Надолго?

— Это решится лишь на месте.

— Вы навестите старых знакомых?

— Возможно.

— Вы больше уделите внимание Северу или Югу США?

Тут я поднялся, поклонился, развернулся и направился к двери.

— Куда вы, мистер Май? — торопливо затараторил он вослед. Я остановился и 
ответил:

— Вернусь к работе. Я настоятельно просил вас сообщить мне, что вы хотите. 
Вместо этого вы задаете мне кучу вопросов, на что не имеете никакого права. 
Отвечать на них у меня нет времени!

— Я сказал миссис Май, что сразу же оплачу все ваши затраты, — заметил он.

— Это вам не удастся. Вы слишком бедны!

— Вы так думаете? Неужели я похож на бедняка? Вы ошибаетесь, сэр!

— Уверен, что нет. Поскольку, даже если вы владеете тысячами миллиардов, вы не 
в состоянии оплатить беднейшему из бедных и четверти часа бессмысленно 
растраченного времени жизни, отпущенной ему Богом!

— Пусть будет так. Прошу — сядьте! Я постараюсь быть кратким!

Он подождал, пока я вернулся в кресло, и менее уверенно продолжал:

— Я книготорговец. Знаю вашего «Виннету»…

— Вы говорите и читаете по-немецки? — перебил я его.

— Нет, — несколько растерянно ответил он.

— Откуда же вы знаете это произведение? Оно еще не переводилось на английский.

— Его читали в семье моего друга, в которой говорят по-немецки. Мне оказали 
любезность и пересказали. Все, что я тогда услышал, сильно заинтересовало меня, 
и я нанял одного безработного американца немецкого происхождения, чтобы он 
прочитал