огда не говорят о пустяках! И никогда ни один краснокожий 
человек не ступит в эти места, если речь не идет о большом собрании двух или 
более племен!

— Вот как!


— Да. Я знаю это совершенно точно. Но и на больших советах, когда здесь 
собирается много воинов, ни один из них не рискнет ступить в восточную часть.

— Почему?

— Говорят, там живет Злой Дух, именем которого и зовется утес.

— Очень интересно. Вы верите в это?

— Я верю в истину!

— И вы знаете ее?

— Нет. Но надеюсь узнать от Тателла-Саты.

— Вопрос только в том, знает ли он ее сам! Если бы она была ему известна, он, 
говоря об Утесе, выражался бы точнее. Он вряд ли назвал бы одну и ту же точку и 
Утесом и Ухом одновременно. Вы верите, что в восточной части обитает Дьявол?

— Я почитаю обычаи предков, не пытаясь выяснить, где правда, а где вымысел!

— Значит, и вы будете избегать появляться там, на этом священном месте?

— А мистер Бартон хочет спуститься туда?

— Да.

— Миссис Бартон тоже?

— Конечно.

— Тогда пойду и я. Я четыре года жил среди бледнолицых и все время учился 
постигать суть вещей, их душу. Душа для меня священна, а ее одежды — ничто!

Как говорил этот юноша! Если бы даже он раньше не был мне симпатичен, то стал 
бы теперь!

Неожиданно подал голос Папперман:

— Я слышу, вы хотите спуститься?

— Естественно! Утес Дьявола — наша цель! — ответил я.

— Когда?

— Прямо сейчас!

— Тогда сядем в седло.

— Незачем. Пойдем пешком.

— Ого! — присвистнул он удивленно. — Вы полагаете, что Макш Папперман пойдет 
пешком, ведя за поводья лошадь или мула?

— Вам никто и не предлагает. Останетесь здесь.

— Останусь? Зачем? — еще больше удивился он. — Разве я недостоин того, чтобы 
сопровождать вас?

— Не говорите ерунды! Вы нужны мне здесь, наверху, гораздо больше, чем там, 
внизу. Мы знаем, враг на подходе. Нас об этом предупредили, но, к сожалению, мы 
не знаем точного времени его появления. Он может явиться в любой момент, — 
например, когда мы будем внизу. Именно поэтому я намереваюсь идти пешком, а не 
ехать верхом. Лошади оставляют более глубокие следы. Возможно, нам бы удалось 
ускользнуть, но, чтобы потом спастись, нам пришлось бы подвергнуть себя 
огромной опасности…

— Понимаю, понимаю! — прервал он меня. — Я должен остаться здесь, наверху, 
чтобы стоять на часах и смотреть в оба.

— Естественно!

— Тогда другое дело! Прошу дать мне указания.

— Мы знаем, что сиу и юта движутся прямо сюда. Первые ожидаются с севера, 
вторые — с запада, то есть они не могут появиться с той стороны, откуда вчера 
пришли мы. Вы обнаружите краснокожих задолго до их появления и дадите нам знать.


— Как?

— Протяжным свистом.

— Вот так?

Он засунул изогнутый указательный палец в рот и попробовал.

— Да, достаточно.

— Прекрасно! Ну а насчет спуска к Утесу? Вы ведь еще ни разу не были внизу.

— Молодой Орел знает дорогу. Даже если бы это было не так, поверьте, я не 
сбился бы с пути, после того как отсюда увидел Утес. Идемте!

Мы снова спустились к лагерю. Наверху остался один Папперман. Я достал из 
чемодана разобранный штуцер-»генри» и собрал его.

— Тебе понадобится ружье? — спросила Душенька.

— Не бойся. Думаю, только для дичи, — успокоил я ее.

— Молодой Орел тоже берет с собой ружье, — констатировал индеец.

Она украдкой кивнула ему. Я понял, что она ответила на его немой вопрос, когда 
он рассматривал штуцер и каждое мое движение.

— Уфф! — воскликнул индеец. — Это он! Как часто я слышал рассказы об этом 
ружье! Могу ли я потрогать его?

— Пожалуйста!

Он взял штуцер, прижал к груди и воскликнул:

— Сколько раз он спасал Виннету, сколько раз! Такое ружье одно на всем белом 
свете. — С этими словами он вернул оружие.

— Возможно, это действительно так, — подтвердил я. — Многие потешались надо 
мной, когда я говорил им о двадцати пяти зарядах. Даже образованные люди 
считали меня лжецом и мошенником, хотя сами мало смыслили в оружии и стрельбе. 
Но теперь все иначе. В оружейном деле уже давно произошла революция. В Италии, 
например, майор Чеи-Риготти изобрел боевое 25-зарядное ружье, а английскому 
министру недавно показали новинку одного из шотландских мастеров: 28-зарядный 
карабин, который бьет на 3100 метров . Впрочем, о штуцере еще вспомнят, так же 
как и о серебряном ружье Виннету…

— Вы и его везете с собой? — воскликнул индеец.

— Да.

— Могу ли я взглянуть?

— Позже. Сейчас надо беречь каждую минуту, чтобы получше осмотреть Утес Дьявола.
 Когда придут враги, будет поздно. Не будем терять времени.

Как только я это произнес, послышался смех. Папперман!

— Значит, мне придется торчать наверху? Нет, без меня вам