азал: у меня настоящее Рождество, а это рождественский 
подарок Господа Бога. Да, самого Господа Бога! Ведь никто другой не сможет дать 
такого счастья.

Для меня встреча с молодой, красивой индеанкой тоже имела большое значение. 
Особый интерес вызвали у меня опознавательные знаки. Молодой Орел ничего не 
говорил о них, а я, стало быть, не спрашивал. Но что делать дальше, я и так 
знал. Все дело в большом различии между значениями слов «племя» и «клан» у 
красной расы. Вопрос очень важный, хотя он и обойден вниманием серьезных 
исследователей. Сколько так называемых народных и детских писателей сочиняли 
«индейские» книги, не обладая более или менее точными знаниями об этой расе! И 
все это расхваливалось и рекомендовалось потом другими, еще менее сведущими 
людьми. Ко мне приходили некоторые из «индеанистов», но не было среди них ни 
одного, — в самом деле, ни одного — кто знал что-либо о самом главном в родовом 
укладе краснокожих.

В развитии каждой расы проявляются две противоположные тенденции — обособление 
и объединение; идея обособления захватывает расу, нацию, племя, город, деревню, 
вплоть до отдельного человека, который где-нибудь в заброшенной сторожке лишь 
изредка вспоминает о том, что он принадлежит ко всему человеческому роду. 
Другая тенденция ведет к объединению отдельных личностей посредством большой 
идеи в единый, великий народ. Какой из этих двух путей ведет к подлинному 
счастью, человечество пока не определило, а значит, познает это только на своем 
горьком опыте.

Ни одна раса не демонстрирует столь наглядно жестокость такого опыта, как 
американская. Именно в ней в наибольшей степени торжествует идея расщепления и 
раскола. Каждое из многочисленных индейских племен и каждый из бесчисленных 
родов готовы погибнуть во имя утверждения своей гордыни и от голого 
самовозвеличивания. Этот процесс уже давно привел бы к полнейшему 
самоистреблению расы, если бы великие шаманы прошлого не противодействовали ему 
религиозными и социальными методами.

Религиозный путь к единству — это идея о Великом Духе, или Добром Маниту. 
Чистокровный индеец был легковерным монотеистом [29 - Монотеист — последователь 
религии, признающей только одного единого бога.] и чувствовал себя при этом 
счастливым, пока разрушительное многобожие не разъело его душу. А социальный 
путь к единству предполагает формирование кланов, в которых люди держатся 
вместе, и не только родственники. Тот, кто обязывался словом и делом исполнять 
в течение всей жизни соответствующие заповеди, мог вступить в клан. Кто хотя бы 
однажды нарушал заповеди — изгонялся, навеки покрывая себя позором.

В такой клан мог вступить представитель любого племени, любого народа. 
Принимали даже смертель