о мне и с угрозой произнес:

— Предупреждаю вас!

Я пренебрежительно пожал плечами.

— Предупреждаю! — повысил он голос. — Но совсем по другой причине. Лошади не 
глупые мулы. Либо они вам переломают кости, либо вы сами сломаете себе шею!

— Меня это не пугает.

Притворяться я больше не считал необходимым и лихо вскочил на мула, которого 
уже подвел Папперман.

— Как насчет лошадей? — спросил он тихо.


— Все в порядке, — ответил я.

— Но ведь они никого не подпускают!

— Посмотрим.

После этих слов я пришпорил мула и благополучно перелетел через стену.

Когда я привел третье животное во двор, тот был полон зевак. Слух о поединке 
разнесся по городу, и люди собрались поглазеть на необычное зрелище. Хозяину 
это было только на руку.

Душенька сама снесла вниз мой чемодан и сообщила мне, что четыре свидетеля 
стоят у наших окон: трое полицейских и господин, которого ей представили как 
коррехидора [21 - Коррехидор (ucn. corregidor) — чиновник высшего ранга, 
выполнявший судебные и административные функции в городах и провинциях.].

— Это примерно то же самое, что наш бургомистр. Мексиканцы часто пользуются 
этим испанским словом, — пояснил я ей.

— Он пришел позже. Его вызвал один из полицейских по одной неизвестной мне 
причине, которая, как он уверил меня, очень важна.

Я открыл чемодан, вытащил из него куртку из отлично выделанной белой кожи, 
украшенную по швам прядями волос.

— Уфф! — не сдержался индеец. — Такое может принадлежать только вождю! Но 
только у костра совета и на празднествах племени!

Я молча снял пиджак и надел индейскую куртку.

Когда я вынул из покрывала головной убор вождя, индеец снова издал возглас 
удивления:

— Уфф! Настоящее оперение военного орла [22 - Военный орел — один из видов 
обитающих в Скалистых горах горных орлов, перья которых индейцы обычно 
использовали для военных головных уборов.], которого давно уже нет! Пять раз по 
десять перьев?!

— Больше, — улыбнулся я.

Тут он почтительно поднялся и сказал:

— Тогда я должен извиниться и приветствовать…

— Тише! — прервал я его. — Мы здесь не у костра совета! И не только для того, 
чтобы взять этих породистых животных!

Перья моего головного убора, история которого, кстати, очень интересна, 
доставали до самой земли. В нем чувствовалась добросовестная индейская работа. 
Когда я его надел, кто-то из той шестерки захохотал. Но Хоуи грубо оборвал его:

— Что здесь смешного? Разве не видите, что происходит? Он знает тайну трех 
жеребцов! Остается надеяться, что он все же свернет себе шею!

Я прошел между ними и вышел к лошадям, возле которых стояли пеоны. Никто из них 
не сказал ни слова, но взгляды, обладай они силой ружейных пуль, тотчас сразили 
бы меня насмерть.

Лошади прижались друг к другу еще теснее. Они наблюдали за мной не 
шелохнувшись; их красноватые ноздри раздувались, маленькие уши подрагивали, а 
длинные, пышные хвосты колыхались. Две дали мне подойти спокойно, третий, 
жеребец зафыркал и отступил назад. Я решил оставить его напоследок. Он был 
самым умным, его глубокие, ясные глаза осмысленно см