себя, он увидел, что заперт в 
темном подвале, а пленные исчезли. Он кричал, стучал, но все было напрасно. 
Боясь наказания, он попросил похлопотать за него перед Тателла-Сатой. Я 
пообещал ему.

Душеньки дома не было. В записке она сообщила, что ушла к Тателла-Сате и взяла 
с собой манускрипты, что Вакон будет продолжать чтение, но я все равно должен 
поторопиться. Я так и сделал.

В часовне, когда я приблизился к ней, стояла глубокая тишина. Я тихонько 
приоткрыл дверь, и в этот момент прозвучал голос Олд Шурхэнда:

— Да, действительно, он значил больше, гораздо больше, чем все мы, вместе 
взятые!

— Но мы этого не заметили! — вздохнул Апаначка.

— Как дела с памятником? — услышал я вопрос Атапаски.

— Он мал, слишком мал для него, а строить еще так долго! — возвысила голос 
Кольма Пуши.

Ашта-мать добавила:

— Мы не хотим Виннету из камня! Нам нужен он сам. Мы хотим ощутить его в наших 
сердцах. Все его драгоценные слова, которые он написал для нас, всегда должны 
звучать в наших душах.

Только теперь заметили меня.

— Ты как раз вовремя! — обратился ко мне Тателла-Сата. — У нас перерыв, и мы 
никак не можем продолжить чтение — слишком глубоко впечатление от прочитанного. 
Мы сейчас прослушали описание твоей победы над ним, а потом его победы над 
всеми вождями апачей. Мы узнали о том, как он повернулся от войны к миру, от 
ненависти к любви, от мести к прощению. И это разбудило всех нас. Это подняло 
темную завесу. Теперь мы видим, что лежит за ней! Услышанное встряхнуло даже 
Олд Шурхэнда, Апаначку и их сыновей!

— Не встряхнуло, — поправил Янг Апаначка. — Но кое-что мы поняли. Говорят, что 
наше искусство показное, без души и мысли. Такой же и образ Виннету… Мы еще раз 
приглашаем вас завтра вечером к водопаду. Там мы попытаемся оживить камень 
светом. Если удастся, то будет здорово! Если нет…

— Удастся! — перебил его Янг Шурхэнд уверенно.

Я быстро вставил:

— Он прав! Подождем.

— Хорошо, подождем, — согласился со мной Атапаска. — Но даже если это удастся, 
мы увидим какого-то бандита, с револьвером в руке. А здесь у нас настоящий 
Виннету. Мы, его раса, должны стремиться постичь его высокую душу. — Сказав это,
 Атапаска указал на украшенный цветами портрет Виннету, который мы отдали 
Тателла-Сате.

Поскольку люди никак не могли успокоиться, Олд Шурхэнд предложил закончить 
занятия, тем более что ему предстояло приготовиться к грядущему дню. Все 
согласились.

Когда индейцы удалились, у Тателла-Саты остались только я и Душенька.

— Сегодня одержана победа, великая победа! — воскликнул шаман. — Завтра у 
водопада они попытаются спасти свою идею, но уже сегодня они чувствуют, что их 
усилия будут напрасны. Ты ездил с Папперманом в каменоломни и возвратился 
поздно. Значит, вы потратили время не зря.

— Конечно, — ответил я. — Первое, что мы, к примеру, узнали: сбежали шаманы 
кайова и команчей!

— Уфф! — с тревогой в голосе воскликнул Тателла-Сата.

— Это еще не самое худшее.

Когда я закончил свой рассказ об увиденном и услышанном, Тателла-Сата спросил:

— Почему ты не рассказал об это