исимости от 
обслуживания.

Он бесцеремонно выяснил, какого достоинства банкноты, потом ответил тоном, 
учтивости которого могли бы позавидовать и немец, и австриец:

— Готов выполнить любое ваше желание! Порекомендую это и горничной. Может быть, 
Энтерсы вам не угодны, мистер Бартон? Мы сейчас же их переселим!

— Оставьте их, пожалуйста; они не стесняют нас.

Он низко поклонился и исчез, излучая почтение и благожелательность. Когда к нам 
явилась представиться горничная, стало ясно, что она осведомлена о чаевых, и 
она имела возможность убедиться в наших намерениях. Я уже говорил, что отнюдь 
не богат, но в подобной ситуации разумнее сразу дать понять слугам, что готов 
их отблагодарить, а результаты скажутся.

В день приезда мы предприняли два маленьких путешествия, которые просто обязан 
совершить каждый посетитель Ниагарских водопадов. Одно — по железной дороге, 
другое — на пароходе.

Колея железной дороги часто проходит в двух метрах от края пропасти. 
Глубоко-глубоко, где-то внизу, бурлит и клокочет река, скалы вздымаются над ней 
отвесно, и кажется, будто паришь в воздухе вместе с птичьими стаями и вот-вот 
рухнешь в бездну. Потом знаменитый и любимый местный пароход «Maid of the Mist» 
(«Дева Тумана») прокатил нас по бурлящей реке и довольно рискованно приблизился 
к водопадам — по желанию туристов, которые дома будут хвастаться тем, что 
ныряли прямо в поток.

Потом мы ужинали под чарующие мелодии струнного квартета в большом зале 
ресторана и, усталые, добрели до нашего жилища. С тихой террасы открылся 
фантастический вид на водопады в таинственном мерцании луны. Было 
приблизительно одиннадцать, когда горничная прошмыгнула мимо, объявив нам:

— Энтерсы здесь.

— Где? — спросила Душенька.

— Там — внизу, в офисе. Они каждый вечер, когда приходят, изучают книгу 
постояльцев, а потом поднимаются к себе в комнату.

— Зачем они это делают?

— Хотят узнать, не приехала ли немецкая пара: мистер Май с женой. Сначала они 
спрашивали, но теперь просто листают книгу, потому что чувствуют, что надоели 
всем своими расспросами. Лишние они тут. Я тоже не разговариваю с ними.

Она удалилась, а мы покинули террасу, чтобы не попасть Энтерсам на глаза. 
Новость была первым результатом щедрых чаевых.

А теперь стоит описать дверь, через которую моя комната сообщалась с террасой. 
Каждый постоялец «Клифтона» знал, что все двери, выходящие на открытую террасу, 
сконструированы одинаково. Они полностью изолировали жилище снаружи, но были 
снабжены стеклами и жалюзи. Последние можно открывать и закрывать по желанию 
постояльца, а окна еще и прикрывать занавесками. Следовательно, в любое время 
можно подсмотреть и подслушать что-либо, оставаясь невидимым и неслышимым. 
Именно поэтому мы не зажгли свет, а остались в комнате, открыв жалюзи. Мы 
предположили, что братья не станут сидеть в своей комнате, а обязательно выйдут 
на террасу.

Так и случилось: очень скоро они там появились. Луна стояла высоко в ночном 
небе, и мы сразу узнали одного — того, кто был у нас. Они разговаривали друг с 
другом и нервно прохаживались взад-вперед. Затем сели за стол, который я 
попросил принести, чтобы иметь возможность писать. Мы разбирали каждое слово, 
но предмет разговора поначалу был нам безразличен. Потом возникла пауза, 
которую нарушил тот из них, с кем мы еще не были знакомы, — Зебулон:

— Скверное занятие сидеть здесь столько! Может пройти неделя, а они не приедут!

— Да нет, — возразил Гарриман. — Они все-таки появятся здесь раньше, чем у 
издателей. Это может произойти в любой день.


— Ты настаиваешь на своем?

— Да. Будем честными! Хотя этот человек и не очень хорошо принял меня, мы не 
должны его обманывать. Впечатление о нем у меня осталось хорошее. А о его жене 
могу сказать, что почти полюбил ее, и не хотел бы выглядеть непорядочно!

— Хо! «Непорядочно»! Что значит «непорядочно»?! Прежде всего, непорядочно 
вредить самому себе! Если же мы хотим выгодно обделать наши дела, благоразумнее 
было бы…

— Тсс! Тихо!

— Что такое?

— Старик может услышать.

При этих словах он указал на нашу дверь, имея в