голос. — Этот пленник еще и командует здесь!

Это был Оки-Чин-Ча, а рядом стоял Уильям Ивнинг, «агент по всевозможным делам и 
вопросам».

— Пленник? — переспросил я, подходя к ним ближе.

Оба тотчас исчезли, уступив арену Саймону Беллу и Эдварду Саммеру, профессорам. 
Первый властно поднял руку:

— Вы арестованы!

— Кем?

— Нами! Вы уже слышали у Наггит-циль, что ваше присутствие здесь неуместно.

— Неужели?

— Да.

— Кто бы мог подумать!

— Думайте что хотите, но я сказал: вы арестованы!

— Значит, вы уже схватили нас и задержали?

— Конечно, так и есть.


— Хм, вы арестовываете всякого, кто мешает вам? Странно! Такая логика едва ли 
приличествует профессору философии.

— Замолчите! Вы арестованы не потому, что ваше присутствие нам неприятно, а 
потому, что вы посмели напасть на представителя нашего комитета. За это вы 
будете наказаны.

— Он получит плетей! — раздался голос Антония Пэпера.

Тут Папперман не выдержал и, сжав кулаки, стал расчищать себе дорогу к метису. 
В толпе внезапно образовалась брешь, в которой мы увидели двух человек, одетых 
в изысканные индейские костюмы. Я сразу узнал Атапаску и Алгонку, двух вождей, 
встреченных нами у Ниагарского водопада.

— Что здесь происходит? — спросил первый, обратившись к профессору Беллу.

— Мы берем под арест двух опасных бродяг с их скво, которые напали на 
Оки-Чин-Чу и бросили его в воду, — сказал Белл тоном величайшего уважения и 
почтения. — Состоится суд прерий, и мы накажем их. Мы просим вас принять 
участие в этом заседании.

— Покажите их нам! — велел Алгонка.

Тотчас люди расступились. Да, это были вожди старой закалки! На их лицах не 
отразилось ни малейшего удивления, словно мы расстались накануне. Галантно, как 
и в прошлый раз, они поцеловали Душеньке руку, пожали мою, а потом повернулись 
к профессорам.

— Какие же это бродяги? — спросил Атапаска. — Это миссис и мистер Бартон, 
которых мы почитаем и уважаем. Кто оскорбит их, оскорбит и меня. Я все сказал. 
Хуг!

— Совершенно верно, — согласился Алгонка. — Оскорбить их — оскорбить нас! Хуг!

— Но этот Бартон бросил меня в воду! — не унимался Антоний.

Атапаска, судя по всему, хорошо его знал. Он спросил с легкой иронией в голосе:

— Вы могли утонуть?

— Да, конечно! — оживился Пэпер.

— Но вы не утонули?

— Нет.

— Мистер Бартон ничего не делает без причины. А значит, прыгните снова в воду, 
и если вы утонете, то будете с ним квиты.

С господином Оки-Чин-Чой закончили. Но профессор Белл в шкуре председателя 
чувствовал себя очень неловко. Он испытывал невольное уважение к вождям, 
прошедшим суровую школу жизни, что весьма его раздражало. Потому он попытался 
противопоставить им свой собственный авторитет.

— Обращаю ваше внимание, господа, — сказал он им, — что согласно нашим правилам 
белым запрещено появляться у горы Виннету. А эти люди — белые!

Его слова прозвучали так, словно среди присутствующих уже давно были большие 
разногласия, о которых мы еще ничего не знали.

Атапаска гордо расправил плечи.

— Могу я спросить, кем установлены эти правила?

—