меня не первый раз?

— Не первый. Он был в деревне, когда тебя привели. Он видел, как тебя привязали 
к столбу пыток. Он все мне рассказал так подробно, как я ни разу не слышала 
даже от тебя.

— Рассказал ли он о старом Сус-Хомаше, который хотел меня спасти?

— Да. У Сус-Хомаша две дочери. Одна из них — супруга юного вождя Пиды. Они до 
сих пор живут душа в душу. А тогда на нее напал Сантэр; он ударил ее по голове, 
и все посчитали ее мертвой. Привели тебя. Оказывается, и сегодня индейцы 
утверждают, что ты спас ей жизнь. Потому Пида и сегодня в неоплатном долгу 
перед тобой, он твой друг.

— А его жена здесь?

— Представь себе! Узнав, что к горе Виннету пригласили и Олд Шеттерхэнда, она 
не могла усидеть дома и захотела снова увидеть своего спасителя. Кажется, с 
женщинами кайова происходит то же самое, что и с женщинами сиу: они отправились 
на совет. Но где они сейчас, я не смогла узнать.

— Ты перескакиваешь с одного на другое. Ты говорила о двух дочерях старого 
Сус-Хомаши. Одна была женой Пиды. Другая…

Тут Душенька выпалила, словно всегда была готова к этому вопросу:

— Ее зовут Какхо-Ото. Она хотела и должна была стать твоей скво, чтобы спасти 
тебя, но ты отказался. Несмотря на это, она помогла тебе бежать. Она так и не 
вышла замуж. Ни один мужчина не прикоснулся к ней. Для нее память о тебе и 
Виннету была всегда священной, она стремилась взрастить в своих соплеменниках 
миролюбие и любовь к ближнему. Самое заветное ее желание — прийти к горе 
Виннету и увидеть там тебя. Но тебе не суждено узнать ее. Она давно состарилась 
и стала безобразной. Она надеется увидеть тебя, но уверена, что ты ее не 
узнаешь. Именно она и выслала к нам кайова, чтобы предупредить нас и привести 
сюда. Мы можем полностью положиться на него. Дальше он поведет себя так, будто 
он наш человек, будет исполнять любое наше желание, если оно не противоречит 
его понятиям о любви к родине и о чести. Ты рад этому?

— Да, очень! Твоя радость удвоится, когда ты познакомишься с этим человеком 
поближе. А сейчас, прошу, дай нам спокойно отдохнуть. Похоже, завтра будет 
тяжелый день; он потребует от нас много сил.

Она согласилась и очень скоро вернулась в свою палатку. Все остальные тоже 
легли спать. В других обстоятельствах я каждому определил бы время заступления 
в караул, но я знал, кем был кайова, и мог всецело доверять ему, а потому не 
счел необходимым выставлять часовых. Однако наш старый Папперман, как известно, 
придерживался иного мнения. Он лег вблизи индейца, чтобы всю ночь держать его в 
поле зрения. У меня не было причин препятствовать ему.

Следующим утром меня разбудил не кто иной, как Папперман. Он выглядел очень 
взволнованным, лицо его стало пунцовым.

— Простите, мистер Бартон, — торопливо начал он, — что я перебил ваш сон! 
Произошло нечто весьма скверное, заставившее меня разбудить вас сейчас же.

— Что же? — спросил я, б