— А не лучше ли будет присоединиться к людям, которые скоро прибудут сюда с 
соседней станции, чтобы пуститься вдогонку за бандитами?
— И не говорите мне об этом! От них будет мало проку. Один вестмен стоит больше,
 чем целая толпа сброда. Да, дело нам предстоит опасное, но я думаю, что вам не 
чужда жажда приключений, а острые ощущения я вам обещаю, и в большом количестве.

— Ничего не имею против острых ощущений, — ответил я, — но мне не нравится 
совать нос в чужие дела. Мне безразличен Геллер, к тому же я не уверен, что 
буду для вас желанным товарищем.
Фред Уокер хитро прищурился, его маленькие глазки сверкнули, и он сказал:
— Вы говорите одно, а думаете совсем другое: подойду ли я вам? Разве не так? 
Давайте говорить начистоту. Толстяк Уокер не спешит знакомиться с каждым 
встречным, я предпочитаю путешествовать в одиночку, но если уж беру кого-нибудь 
к себе в компанию, то этот человек должен заслужить мое доверие. Вы меня 
понимаете?
— И я придерживаюсь того же мнения. Выбирать себе спутника необходимо крайне 
осторожно. Ведь бывает так, что встретишься с приятным на первый взгляд 
человеком, ложишься спать вечером, а поутру и вашего товарища, и вашей лошади 
след простыл. Но это еще полбеды, бывает и хуже.
— Господи! Неужели вы думаете, что я способен на такую подлость?
— Нет, не думаю, — ответил я, — так как по вас видно, что вы человек честный. К 
тому же, насколько я знаю, среди полицейских негодяев почти не бывает.
Толстяк изменился в лице и воскликнул:
— О чем вы, сэр?
— Успокойтесь, мистер Уокер. Внешне вы не похожи на полицейского, именно потому,
 наверное, вы хороший сыщик. Я вас раскусил, но в будущем соблюдайте 
осторожность. Как только в прерии станет известно, что Толстяк Уокер разъезжает 
взад и вперед, чтобы выследить нескольких бежавших от правосудия джентльменов, 
его похождения на Диком Западе закончатся раз и навсегда.
— Вы ошибаетесь, сэр! — пытался переубедить меня коротышка.
— Вам нечего волноваться, я принимаю ваше приглашение. Мне будет приятно задать 
хорошую взбучку этим негодяям. Опасности меня не пугают, так как в прерии с 
ними приходится встречаться чуть ли не каждую минуту. Однако меня настораживает 
то, что вы скрывали от меня свои намерения. Когда я соглашаюсь принять участие 
в таком деле, я должен знать, кто будет моим товарищем.
Фред Уокер задумчиво смотрел в землю, затем поднял взгляд на небо, наконец 
перевел глаза на меня и произнес:
— Хорошо, сэр, я откроюсь вам. Несмотря на ваш вид, в вас есть нечто, что 
заставляет меня, старого вестмена, поверить вам. Я наблюдал за вами в вагоне, и 
вы мне понравились. Обычно я избегаю знакомств, я нелюдим, но на этот раз мне 
хочется, чтобы вы были со мной, поэтому я буду откровенен с вами. Я работаю на 
частное сыскное агентство из Сент-Луиса, которое возглавляет доктор Сунтер. Мне 
поручили выслеживать беглых преступников. Как вы понимаете, дело это не из 
самых приятных, однако есть работа, и я отдаю ей все мои силы и умение. Потом, 
когда у нас будет больше времени, я расскажу вам, почему мне пришлось пойти в 
сыщики. Поверьте, меня вынудили обстоятельства. А пока я спрашиваю вас еще раз: 
вы составите мне компанию?
— Вот вам моя рука. Я готов преодолевать вместе с вами все трудности, опасности 
и невзгоды.
Он пожал мою руку с радостью на лице.
— Вы честный человек, сэр, и я вам верю. Благодарю вас. Надеюсь, мы подружимся. 
Только, ради Бога, не обращайтесь ко мне «мистер Уокер», я привык, что меня 
зовут просто Фред, и охотно откликаюсь на это имя. Позвольте заодно узнать, как 
зовут вас.
Я назвался настоящим именем и фамилией и добавил:
— А вы зовите меня просто Чарли. Однако смотрите, рельсы уже починили. Скоро 
поезд тронется в путь.
— Тогда надо спешить, я должен еще вывести из вагона моего Виктори. Когда вы 
его увидите, пожалуйста, не пугайтесь. Он не блещет красотой, зато носит меня 
уже лет двенадцать, и я предпочитаю его самому горячему жеребцу. У вас осталось 
что-нибудь в вагоне?
— Нет. Может быть, сказать пассажирам, что мы намерены делать?
— Ни в коем случае. Чем меньше людей знает о нас, тем в большей мы безопасности.

Толстяк Уокер подошел к вагону с животными и приказал открыть дверь. Поезд 
стоял на высокой насыпи, деревянных мостков не было, и я недоуменно ждал, как 
он выведет лошадь. Но все произошло совсем иначе, чем я себе представлял.
— Виктори, ко мне! — позвал Фред.
При звуке своего имени старый конь выглянул, осмотрелся, прижал по-заячьи уши и 
одним прыжком преодолел расстояние от двери вагона до земли. Все, кто были 
свидетелями его прыжка, захлопали в ладоши, а конь, словно понимая, что 
действительно заслужил рукоплесканий, взмахнул хвостом и заржал.
Имя Виктори, то есть Победа, никак не подходило к нему. Это был худой 
тонконогий гнедой конь, не менее двадцати лет от роду. Грива его вылезла, а 
вместо хвоста висела пара пучков жестких волос, зато его ушам мог бы 
позавидовать кролик. Несмотря на невзрачный вид коня, я сразу понял, что стоит 
он многого. А когда один из зрителей протянул руку, чтобы приласкать его, он 
взбрыкнул и попытался отплатить укусом за непрошеную ласку. Виктори был под 
седлом и взнуздан, поэтому Фред сел на него и преспокойно, ни на кого не 
обращая внимания, направился прочь от поезда. Я последовал за ним. Никто не