— Как кого? Индейцев.
— А вы как о них пронюхали?
— Хи-хи-хи! Неужели старый Сан-Иэр теперь кажется вам гринхорном, как вы ему 
раньше? Вы ошибаетесь, сэр.
Он смеялся громко, совершенно не опасаясь, что его услышат. Точно так же 
смеялся Сэм Хокенс, когда чувствовал свое превосходство. Все старые вестмены 
одинаковы, что с ними поделаешь!
— Это почему же я ошибаюсь, Сэм?
— Нежели я должен что-то объяснять Олд Шеттерхэнду? Ну-ка, ответьте мне, что бы 
вы сделали, если бы прибыли сюда на встречу с другом, а вместо него увидели 
рядом с конем молоток?
— Я бы растянулся на траве и жевал вяленое мясо, ожидая, пока он вернется.
— Не пытайтесь надуть старого Сэма. Я знаю вас всего несколько часов, но уже 
понял, что вы за человек. Вас не было на месте, и я решил пойти посмотреть, что 
к чему.
— А если бы я был занят делом, в котором вы мне могли только помешать? Если вы 
уже поняли, что я за человек, то должны знать, что я в состоянии сам о себе 
позаботиться. И где же вы ходили за мной по пятам?
— Я шел за вами по той стороне насыпи, пока вы не обнаружили того беднягу, 
которого укокошили краснокожие. Я знал, что вы где-то рядом, поэтому мог идти 
быстро. Осмотрев убитого, я понял, что вы пошли с визитом к индейцам, и 
вернулся сюда, где и ожидал вас в спокойствии духа и тела. Итак, сколько вы их 
там насчитали?
— Человек шестьдесят.
— Вот оно что! Значит, это тот отряд, следы которого я видел вчера. Я правильно 
понял: они откопали топор войны?
— Да.
— Здесь обосновались надолго?
— Трудно сказать, но лошадей расседлали.
— Тысяча чертей и одна ведьма! Наверняка они задумали что-то недоброе. Не может 
быть, чтобы вы вернулись, так ничего и не вызнав.
— Они хотят разобрать рельсы, чтобы поезд потерпел крушение, а потом ограбить 
всех пассажиров.
— Откуда вам это известно? Вы понимаете язык оглала?
— На этот раз их язык мне не пригодился, хотя я его и знаю. Часовые у лошадей 
все объяснили своими жестами.
— А вы не ошиблись? Опишите мне их жесты.
Я исполнил его просьбу и не только описал жесты индейцев, но и повторил их. 
Маленький вестмен вскочил на ноги от волнения, но быстро взял себя в руки и 
снова опустился на землю.
— Да, вы все правильно поняли. Придется нам здесь задержаться и спасти поезд. 
Однако торопиться тоже ни к чему, сначала надо все хорошенько обдумать, чтобы 
не попасть к ним в лапы. Вы говорите, их человек шестьдесят? Вот ведь незадача! 
На моем прикладе осталось место для десятка зарубок, не больше.
Несмотря на всю серьезность нашего положения, я с трудом сдержал улыбку. 
Маленький человечек думал не о том, что ему придется сразиться с шестью 
десятками коварных и опасных в бою краснокожих, а о том, где ему отмечать 
смерть новых жертв своей ненасытной мести.
— И скольких же вы собираетесь уложить? — спросил я.
— Пока и сам не знаю. Двоих или троих укокошу наверняка, а остальные, вот ведь 
незадача, разбегутся при виде двадцати или тридцати белых.
Как я понял, Сэм тоже рассчитывал на помощь пассажиров поезда.
— Главное, — заметил я, — узнать, на какой поезд они хотят напасть. Нам нельзя 
ошибаться.

— Гм, подождите минутку, дайте мне пораскинуть мозгами. Если принять во 
внимание время и то, где они хотят устроить засаду, им вздумалось захватить 
поезд из Маунтин
2
, и это меня удивляет. Поезд, идущий с Востока, везет всегда такие товары, от 
которых у любого краснокожего разбегаются глаза, в то время как с Запада не 
везут ничего, кроме пассажиров. Придется нам расстаться и пойти вдоль железной 
дороги в разные стороны.

— Мы обязательно так и поступим, если не сумеем узнать, откуда и в какое время 
ходят здесь поезда.
— Может, вам еще представить точное расписание? Я столько лет прожил на белом 
свете, но еще ни разу не решился сесть в деревянную клетку, которую именуют 
вагоном и где даже неробкий человек от страха не знает, куда ему девать ноги. Я 
предпочитаю путешествовать по прерии верхом на моей Тони. А куда же подались 
остальные индейцы?
— Не знаю, я видел только их лошадей, но, думается, они точно знают, когда 
появится поезд, и примутся за дело только ночью, иначе мы бы уже услышали, как 
они стучат по рельсам. До сумерек осталось каких-то полчаса. Как только 
стемнеет, мы разыщем их и все разузнаем.
— Хорошо, пусть будет по-вашему.
— Один из нас останется и глаз не будет спускать с железной дороги. Наверняка 
краснокожие разберут путь неподалеку от лошадей, чтобы в случае осечки 
побыстрее унести ноги.
— Совсем не обязательно, Чарли. Они уверены в том, что дело выгорит, и не