долине часовых, чтобы поймать меня, если бы мне вздумалось вернуться.
Не зная еще, что предпринять, я спустился вниз к негру.
— Боб, я увидел там только одного краснокожего.
— В других местах сидят еще двое, но Боб не знает где.
— Жди меня здесь, пока я не вернусь.
— Масса Чарли хочет уйти? Нет, нет, останьтесь с Бобом!
— Не бойся, Боб. Я должен уйти, чтобы спасти наших друзей.
— Спасти массу Бернарда? Мы спасем его, а еще массу Виннету и массу Сэма! — 
воодушевился Боб.
— Тогда сиди тихо, чтобы тебя не заметили краснокожие.
Я покинул наше укрытие в источенном дереве. Все складывалось не так уж и плохо: 
я был не один, Боб мог оказаться полезным в моем нелегком деле. В глубине души 
я отдавал должное хитрости индейцев, оставивших засаду у медвежьей туши — 
вынужденный скрываться беглец не имеет возможности охотиться и, чтобы не 
погибнуть от голода, попытается вернуться к мясу.
Спустя час я уже был на другом краю долины в нескольких шагах от индейца, 
которого видел из «окошка».
Краснокожий стоял как изваяние. Ему было не более восемнадцати лет, возможно, 
он впервые принимал участие в военном походе соплеменников. На его шее висел 
свисток из обожженной глины, при помощи которого команчи подражают крику грифа. 
Опрятная, расшитая мелким бисером одежда и хорошее оружие выдавали в нем сына 
вождя. У меня не поднималась рука убить его, прервать эту молодую, полную 
надежд жизнь.
Я ударил его вполсилы. Такой удар не принес бы вреда взрослому, закаленному в 
боях воину, но юношу сразил наповал. Связав молодого команча по рукам и ногам, 
я сунул ему в рот кляп, снял с его шеи свисток и подул в него.
Раздался резкий, протяжный звук, и тут же, словно в ответ, что-то зашуршало в 
кустах и оттуда вышел старый индеец. Он даже не успел удивиться — я оглушил его 
ударом приклада, связал и уложил рядом с юношей.
Безусловно, команчи оставили в долине не двоих воинов. Они знали меня, и было 
бы смешно надеяться, что старик и почти мальчик смогут пленить Олд Шеттерхэнда. 
Где-то поблизости должны были скрываться еще несколько воинов. Звать их тем же 
свистком было опасно, поэтому я решил найти то место, где индейцы укрыли своих 
лошадей. Двигаясь осторожно вдоль опушки, я тихонько заржал, подражая голосу 
моего жеребца, и тут же счастье улыбнулось мне: из лесу донесся ответ. На одной 
из полян стояли стреноженные индейские лошади. Их было шесть, значит, еще 
четверо команчей сидели в засаде в разных концах долины и ждали моего появления.

Вскинув на плечо молодого индейца, я понес его к дубу, в котором ждал меня Боб. 
Он то и дело выглядывал в «окошко» и, увидев меня, выскочил навстречу.
— Ах, масса Чарли поймал индейца! Масса убил его?
— Нет, Боб. Он жив. Ты должен помочь мне и спасти мистера Бернарда.
— Что должен сделать для этого старый черный Боб?
— Ты взвалишь этого индейца на спину и потащишь его вверх по склону, а потом 
вниз — пока не дойдешь до большого клена. Жди меня там. Но ни в коем случае не 
развязывай краснокожего — иначе он тебя убьет.
— Нет, масса, Боб не хочет, чтобы его убили!
— Делай, как я тебе сказал.
Огромный негр легко взвалил на спину юношу и понес его к перевалу прочь из 
долины, а я вернулся к индейским лошадям. Нельзя было допустить, чтобы команчи, 
заметив исчезновение своего товарища, пустились в погоню.
Сокровища, взятые нами в лагере грабителей, исчезли. И еще раз — который уже! — 
я убедился в том, что золото совершенно справедливо называют «смертоносной 
пылью». Из сотни человек, пускающихся на поиски золота на Диком Западе, 
остается в живых не более десяти. Блеск и звон соблазнительного дьявольского 
металла будит злых демонов, и только под покровительством сильного закона зло, 
таящееся в золоте, превращается в благо.
Я связал лошадей цепочкой, взял первую под уздцы и повел за собой. Животные 
упирались, недовольно фыркали, но я, хоть л не без труда, сумел перетащить их 
через перевал и беспрепятственно провести вниз.
Негр сидел под старым кленом, не спуская глаз с пленника. Он явно чувствовал 
себя не в своей тарелке один на один с краснокожим, хотя тот и был связан по 
рукам и ногам. Увидев меня, Боб облегченно вздохнул и радостно улыбнулся.
— Как хорошо, что масса Чарли вернулся! Индеец делал страшные глаза, страшнее, 
чем сам дьявол. Он ворчал и хрюкал, как животное, и черный Боб ударить его по 
щеке, чтобы он замолчать.
— Ты не должен был его бить, Боб. Ударивший индейца по лицу становится его 
смертельным врагом. Теперь, если когда-нибудь он окажется на свободе и встретит 
тебя, ты погиб.
— Черный Боб погиб? Тогда лучше сразу убить индейца, чтобы он не убил Боба.
С этими словами негр достал нож и приставил его к груди пленника.
— Остановись, Боб! Если мы сохраним ему жизнь, он поможет нам освободить 
мистера Бернарда.
Я вынул кляп изо рта индейца.
— Пусть мой краснокожий брат дышит свободно, но говорить он будет только с 
моего разрешения.
— Ма-Рам будет говорить когда ему вздумается, — ответил индеец. — Даже если я 
буду молчать, бледнолицый все равно убьет меня и возьмет мой скальп.
— Мой краснокожий брат ошибается, — возразил я. — Ма-Рам будет жить и сохранит 
свой скальп, потому что Олд Шеттерхэнд убивает врага и только в честном бою.