всякого суда. Мы оказали гостеприимство Сан-Иэру и Олд Шеттерхэнду, а они 
вместо благодарности напали на нас и решили вздернуть. Если об этом узнают, то 
все охотники от Великих Озер до Миссисипи, от Мексиканского залива до 
Калифорнии скажут, что вы не вестмены, а убийцы и грабители.
В глубине души я был вынужден признать, что негодяй избрал правильную линию 
защиты. Его слова настолько вывели из себя простодушного Сэма, что тот вскочил 
с места.
— Вот ведь незадача! — воскликнул он. — Не хватало еще, чтобы нас обвиняли в 
убийстве. Не бывать этому! Смертная казнь отменяется. Вы свободны и можете 
отправляться хоть к черту на рога! Как вы считаете, господа присяжные 
заседатели?
— Они не виновны, — согласились с приговором Сэма трое торговцев, которые, 
по-видимому, сомневались и раньше в вине Вильямса и его сообщников.
— Я тоже не могу обвинить их в чем бы то ни было, — поддержал их Бернард 
Маршалл. — Мне совершенно все равно, кто они такие и как их зовут, а наше 
обвинение основывается только на том, что услышал Чарли. Но ведь он мог и 
ошибиться.
Боб буквально остолбенел, когда наконец до него дошло, что ему не суждено 
собственноручно накинуть петлю на шею грабителям. Что касается меня, то такой 
поворот дела меня полностью устраивал, я даже предвидел его, и поэтому настоял 
на том, чтобы суд состоялся утром, рассчитывая, что за ночь страсти улягутся. 
По той же причине я уклонился от роли шерифа и предоставил Сэму провалить 
обвинение. Старый и опытный вестмен был дьявольски ловок и хитер на охоте и в 
стычках с краснокожими, но неминуемо должен был сплоховать на суде.
В прерии жизнь человека постоянно подвергается смертельной опасности, поэтому 
зачем же отнимать ее у пятерых разбойников, если они — неважно, по какой 
причине — еще не совершили преступления. В противном случае пришлось бы убивать 
всех врагов только потому, что они враги и наверняка замышляют что-то недоброе. 
Я не жаждал крови Вильямса и его сообщников, тем более не боялся их, однако мне 
стало чертовски обидно, что Сэм не сумел уличить преступников и так легко 
согласился освободить их. Следовало все же довести суд до конца, а потом 
помиловать разбойников.
— Ты согласен с нашим решением? — спросил меня Сан-Иэр.
— Сэм, ты знаешь, в чем заключается главное достоинство твоей Тони? — ответил я 
вопросом на вопрос.
— В чем же?
— У нее потрясающий ум.
— А у тебя потрясающая память. В самом деле, я как-то говорил тебе об этом. Но 
я не виноват, не злись на меня. Я вестмен, а не судейский крючкотвор. Наверное, 
ты лучше провел бы суд и сумел бы прижать их к стенке, да только ты же сам не 
захотел стать шерифом. А теперь мы дали слово и не можем его нарушить.
— Да, теперь мое мнение уже ничего не изменит, и мы не можем судить их за 
намерение убить нас. Однако отпустить их восвояси тоже нельзя. Мистер Вильямс, 
я хочу задать вам несколько вопросов и предупреждаю, что от ваших ответов будет 
зависеть ваша дальнейшая судьба. Как нам быстрее добраться до Пекос?
— Держите прямо на запад.
— Как долго нам придется ехать?
— Два дня.
— Я уверен, что вы стейкмены, грабители из тех, кто направляет путников по 
ложному пути и убивает их. Вчера вы сами предостерегали нас. Я внял вашим 
словам, а потому не собираюсь вам доверять. Вы останетесь с нами и в течение 
двух дней будете нашими пленниками. Если мы через два дня не доберемся до Пекос,
 я своей рукой всажу вам пулю в лоб, и, поверьте, уж я-то не промахнусь. Я 
предупредил вас. Джентльмены, привяжите этих людей к седлам — ив путь!
— Как хорошо! — радостно оскалился негр. — Если мы не дойдем до реки, Боб 
вздернет их на дереве.
Через четверть часа наш отряд уже был в пути. Привязанные к лошадям пленные 
ехали в середине кавалькады, а рядом с ними находился Боб: ему очень хотелось 
подольше побыть констеблем, а потому он не спускал с разбойников глаз.
Я и Бернард Маршалл ехали во главе отряда. Мой товарищ несколько раз пытался 
завести разговор о событиях прошлой ночи, но я отвечал ему односложно, и в 
конце концов он умолк.
— Это правда, что ты вызвал дождь? — спросил Бернард после того, как мы молча 
преодолели две мили.
— Да.
— Я не могу в это поверить, хотя знаю, что ты никогда не лжешь.
— Я действительно вызвал дождь, чтобы спасти и себя и вас.
Я объяснил ему, что воспользовался очень простым способом. Шаманы многих диких 
племен, живущих в засушливых районах, прибегают к нему и завоевывают славу 
чародеев.
— Мы обязаны тебе жизнью. Мы непременно погибли бы от жажды.
— Не от жажды, а от рук убийц. Вы не поверили мне. Присмотрись к чепракам на 
этих лошадях: под ними скрыты плоские бурдюки с водой. Я бы пристрелил 
разбойников собственноручно, если бы не питал отвращения к кровопролитию. Как 
зовут того молодого негодяя, что ночью стоял на часах вместе с Вильямсом?
— Он назвался Меркрофтом.
— Имя наверняка вымышленное. Несмотря на молодость, он показался мне самым 
опытным из всей шайки. Не могу отделаться от ощущения, что я встречался с ним 
раньше. Я не позавидую им, если через два дня мы не выйдем к Пекос. Но давай 
оставим их на время в покое. Лучше расскажи мне, как убили вашего отца. Ты уж