— Что вы говорите?! И что же произойдет, если мне взбредет охота снова 
пошутить?
— Увидите.
— Ой, как мне хочется увидеть! Хозяин, еще пива!
Его собутыльники хохотали и одобрительно шумели, довольные поведением своего 
предводителя и уже предвкушавшие повторение «шутки».
— Ради бога, сэр, не задевайте этих разбойников, — предостерегал меня Олд Дэт.
— Вы боитесь? — спросил я.
— Нисколько. Но у них дурная привычка сразу же хвататься за оружие. А против 
пули никакая отвага не поможет. И не забывайте — у них собаки.
Псы лежали на полу, привязанные к ножкам столов. Я пересел на другой стул, 
боком к негодяям, чтобы держать их в поле зрения и помешать облить меня.
— Да вы только посмотрите! — закричал главарь. — Он собирается защищаться! Но я 
натравлю на него Плутона, если он сделает малейшее движение. И пусть потом не 
жалуется — я сам обучил моего пса охотиться на людей.
Он отвязал собаку от ножки стола и держал ее на коротком поводке у ноги. Хозяин 
кабачка еще не принес им пиво, у нас было время бросить на стол деньги и уйти 
подобру-поздорову, но вряд ли бандиты позволили бы нам ускользнуть. Кроме того, 
во мне закипело отвращение и презрение: такие храбрецы из породы «семеро на 
одного не боимся» всегда в глубине души отъявленные трусы.
Я сунул руку в карман и поставил револьвер на боевой взвод. Зная, что в 
рукопашной схватке разделаюсь с ними, я не был уверен, что устою против псов. 
Правда, когда-то я имел дело с собаками, натасканными на людей, и знал их 
повадки, но справиться мог только с одной.
Вернулся хозяин с полными кружками, поставил их на стол и обратился к 
неугомонным забиякам с мольбой в голосе:
— Джентльмены, я рад, что вы оказали мне честь и посетили мое заведение, но я 
прошу вас оставить в покое этих людей. Они, так же как и вы, мои гости.
— Ах, ты, негодяй! — заорал на него один из бандитов. — Ты вздумал учить нас? 
Ну погоди, мы быстро охладим твой пыл.
Тут же его окатили из двух-трех кружек, и хозяин благоразумно ретировался за 
стойку.
— А теперь твоя очередь, наглец! — крикнул мне мой противник. — Сейчас ты 
получишь все, что тебе причитается!
Удерживая собаку правой рукой, он левой выплеснул в меня кружку. Я ждал этого, 
вскочил со стула и отпрыгнул в сторону, так, что пиво на меня не попало. 
Стиснув кулаки, я уже было бросился на бандита, чтобы наказать его, но он 
опередил меня.
— Плутон, фас! — резко крикнул он, отпуская пса.
К счастью, я успел прижаться к стене. Огромное животное одним прыжком 
преодолело расстояние в пять шагов, оскаленные зубы метили мне в горло. Однако 
я увернулся, и пес носом врезался в каменную стену. Удар был настолько силен, 
что оглушенный Плутон растянулся на полу. Я молниеносно ухватил его за задние 
лапы, размахнулся и размозжил ему череп о каменную кладку стены.
Раздался жуткий рев. Остальные псы заходились в лае и волокли за собой на 
поводках столы. Люди чертыхались и осыпали меня проклятиями и угрозами. Хозяин 
убитой собаки собирался с духом, чтобы напасть на меня. И среди этого воя 
прозвучал спокойный голос Олд Дэта, который поднялся с места и уже навел на 
бандитов два револьвера.
— Остановитесь! Остыньте, мальчики, передохните. Одно движение или попытка 
достать оружие — и я стреляю. Вы несколько ошиблись на наш счет. Меня зовут Олд 
Дэт, вы наверняка обо мне слышали, а молодой человек — мой друг, и он тоже не 
робкого десятка. Садитесь и спокойно пейте свое пиво. Руку от кармана, живо, не 
то получишь пулю в лоб! — предостерег Олд Дэт одного из бывших надсмотрщиков, 
который вдруг решил воспользоваться всеобщим замешательством и сунуть руку в 
карман. Тем временем я тоже выхватил взведенный револьвер, и теперь в нашем 
распоряжении имелось восемнадцать выстрелов. Мы уложили бы на месте любого из 
задир, попытавшегося схватиться за оружие.
Старый вестмен преобразился. Его обычно согнутая дугой фигура распрямилась, 
глаза заблестели, а лицо приняло решительное выражение. Обескураженные таким 
поворотом событий, наглецы вмиг присмирели и, ворча что-то себе под нос, сели 
за стол. Даже хозяин убитой мною собаки не посмел подойти к убитому животному 
из страха приблизиться ко мне.
Мы все еще стояли с револьверами на изготовку, когда открылась дверь и на 
пороге появился новый посетитель.
Это был индеец.
На нем была охотничья куртка из белой замши, украшенная красной индейской 
вышивкой, и штаны из такой же замши с бахромой из скальпов убитых врагов на 
швах. На его белом костюме не было ни единого пятнышка. Небольшие для мужчины 
ступни обтягивали шитые бисером мокасины с узором из игл дикобраза. На груди 
висел мешочек с «лекарствами», трубка мира, покрытая искусной резьбой, и 
тройное ожерелье из когтей серого медведя, самого опасного хищника Скалистых 
гор. Бедра опоясывало великолепное одеяло, а из-за пояса торчали нож и 
револьвер. В руке он держал двустволку с деревянной ложей, густо обитой 
серебряными гвоздиками. Голова индейца не была покрыта, в иссиня-черных волосах,
 стянутых на макушке узлом, вилась кожа гремучей змеи. И хотя его не украшало 
ни орлиное перо, ни какой-либо другой отличительный знак высокого положения, 
сразу становилось ясно, что перед вами прославленный воин. У него было красивое 
мужественное лицо с римским профилем, скулы не выпирали, как у большинства его 
сородичей, мягко очерченные губы словно припухли, а кожа лица, матовая и