— Мы хотели бы продать шкурки.
— Много?
— Много, — ответил я, не очень-то радуясь подобным расспросам.
— В обмен на товар или желаете получить деньги?
— Лучше деньги.
— Тогда вам повезло: тот, кто вам нужен, действительно находится поблизости. 
Другие торговцы только меняют, а у этого всегда при себе деньги или, на худой 
случай, золотой песок. Он настоящий купец, а не нищий коробейник с мешком за 
спиной.
— Он честный человек?
— Что вы называете честностью? Купить подешевле да продать подороже — это и 
есть торговля. Вашего купца зовут Бартон, он не дурак и своего не упустит, так 
что лучше держать с ним ухо востро, но дело свое он знает и ездит всегда с 
тремя, а то и с четырьмя помощниками.
— А где он сейчас?
— Узнаете сегодня же вечером. Его приказчик, некий Роллинс, заехал вчера ко мне,
 чтобы взять заказ, а потом отправился вверх по реке к другим поселенцам и 
сегодня же вернется, чтобы заночевать у меня. Честно говоря, Бартону в 
последнее время не везло.
— Почему?
— Как-то так случается в последнее время, что к кому он ни приедет с товаром — 
а там уже и дом сожжен, и все хозяйство растащено индейцами. А для него это 
пустая трата времени и убытки. Да и краснокожим лишний раз на глаза лучше не 
попадаться, даже если ты и торговец.
— Где-нибудь поблизости индейцы нападали на белых?
— Что такое «поблизости» для наших мест? До моего ближайшего соседа — девять 
миль.
— Это плохо! В случае нападения они не успеют к вам на помощь.
— Я не боюсь краснокожих и не советую им заходить в гости к старому Корнеру. Уж 
будьте уверены, мы с ними справимся.
— Но ведь вас всего четыре человека…
— Четыре? Мою жену тоже можете считать человеком, да еще каким! Стреляет она не 
хуже меня и перед краснокожими не спасует.
— Охотно верю, но если индейцев много, то всякое может случиться и неизвестно, 
чья возьмет.
— Если уж решился жить здесь — бояться нельзя. Я не такой знаменитый вестмен, 
как вы, и у меня нет штуцера мастера Генри, но стрелять я тоже умею. Наши ружья 
бьют далеко, и если мы закроем дверь на засов, в дом не попадет ни один 
краснокожий. Думаю, мы бы и сотню погнали вон со двора… А вот и Роллинс!
Снаружи донесся цокот копыт, и Корнер вышел за дверь встретить гостя. Через 
минуту он вернулся в сопровождении мужчины средних лет.
— Мистер Роллинс, помощник торговца Бартона, — представил нам хозяин 
новоприбывшего. — А вот и приятный сюрприз, о котором я вам говорил, мистер 
Роллинс. Без преувеличения можно сказать, что перед вами сидят два самых 
известных человека на Западе: Виннету, вождь апачей, и Олд Шеттерхэнд. Они ищут 
мистера Бартона, чтобы продать ему бобровые шкурки.
В Роллинсе не было ничего запоминающегося — ни плохого, ни хорошего. Его 
наружность даже располагала бы к себе, если бы не выражение глаз, равнодушное и 
по-рыбьи холодное. Если мы действительно были людьми знаменитыми, то Роллинс 
должен был бы обрадоваться встрече с нами; но он казался недовольным, и это 
меня насторожило.
Ему предложили ужин, но Роллинс отказался, сославшись на недомогание, и вышел 
расседлать лошадь и задать ей корму. У меня не было причин не доверять 
приказчику, но непонятное чувство беспокойства заставило меня встать и 
последовать за ним. Его конь, уже расседланный, стоял у коновязи, а сам Роллинс 
исчез. Я обошел двор вдоль частокола, но никого не увидел. Зачем понадобилось 
ему уходить в прерию ночью?
Через четверть часа Роллинс быстрым шагом вошел в ворота. Заметив меня, он 
вдруг остановился, но сразу же пришел в себя и с непринужденным видом 
направился ко мне.
— Вы любите гулять при луне, мистер Роллинс? — словно в шутку спросил я.
— Я не столь романтичен, — ответил он серьезно и настороженно.
— А мне показалось, что вы питаете слабость к ночным прогулкам, — настаивал я.
— Я не гуляю, — быстро нашелся он. — У меня с утра расстроился желудок, к тому 
же пришлось отмахать сегодня миль двадцать пять. Надо было немного размять ноги 
перед сном.
Не желая продолжать неприятный разговор, он занялся своей лошадью, перевел ее в 
кораль, напоил, задал овса и направился в дом.
И ответ его прозвучал естественно, и доводы казались вполне убедительными, а 
все же беспокойство не оставляло меня — так что я в конце концов даже 
рассердился на себя. Какое мне дело до гостей Корнера? Вестмен должен быть 
осторожен, но ведь нельзя подозревать всех и вся!
Роллинс вел себя непринужденно, а в торговле пушниной показал такое знание дела,
 что даже обычно молчавший Виннету стал задавать ему вопросы. Сделка 
представлялась выгодной и нам, и Роллинсу, но, к сожалению, все цены назначал 
сам Бартон.
— Я не знаю, где сейчас мой хозяин и где он будет завтра или послезавтра, — 
говорил Роллинс. — Я всего лишь собираю заказы на товары и по определенным дням 
передаю их Бартону в условленном месте. Сколько времени займет дорога в 
крепость Олд Файерхэнда?