стволу дерева и ощупал его вместе с ногами пленного. Виннету не мог не 
почувствовать моей руки. Я боялся, что он пошевелится и выдаст меня, но Виннету 
обладал не только умом, но и великолепным самообладанием. Он не шелохнулся. 
Ноги апача, как я убедился, были стянуты в щиколотках и привязаны к дереву. 
Чтобы освободить ноги Виннету, требовалось перерезать два ремня.
Теперь руки. В неверном свете костра удалось разглядеть, что руки Виннету, 
заломленные назад по обе стороны ствола, были связаны в запястьях. Здесь 
достаточно разрезать один ремень.
Я уже приготовился разрезать путы, как до меня неожиданно дошло, что, как 
только я освобожу Виннету, он сразу бросится бежать, и тогда я пропал. Как же я 
раньше об этом не подумал? Что делать? Голова лихорадочно работала, но ничего 
умного в нее не приходило. Я решил рискнуть, а если Виннету пустится в бегство, 
бежать за ним.
Как же я тогда ошибался и недооценивал Виннету! Как мало я еще знал его! Позже 
Виннету рассказал мне, что он тогда испытывал. Почувствовав, как его ощупывают 
чьи-то руки, он подумал, что это один из апачей. Правда, все воины, которых они 
с отцом привели, оказались в плену, но это мог быть разведчик, незаметно шедший 
за ними, или же воин, прибывший к вождям с донесением от главного отряда. 
Виннету понял, что сейчас его освободят, ждал этого, но не собирался менять 
своего положения у дерева, так как побегом он подвергал опасности своего 
спасителя. Да он и не собирался бежать без отца.
Сначала я разрезал оба ремня на ногах. К рукам я не мог дотянуться с земли, 
вернее, дотянулся бы, но мог поранить Виннету. Надо было встать на ноги, но 
стражник мог меня заметить. Чтобы отвлечь его внимание, я достал из кармана 
горсть песка и бросил его на колючий куст рядом с часовым. Индеец обернулся на 
шум, посмотрел на куст и успокоился. Шелест, вызванный новой порцией песка, 
произвел нужное впечатление, ведь в ветвях куста могла прятаться ядовитая змея.
Кайова встал, подошел к кусту и принялся рассматривать его, повернувшись к нам 
спиной. Я вскочил на ноги и перерезал верхний ремень. И тут на глаза мне 
попались великолепные волосы Виннету, завязанные на макушке узлом и гривой 
ниспадающие на спину. Ухватив левой рукой тонкую прядь этих волос, я отрезал ее 
и в следующее мгновение опять лежал на земле.
Зачем я это сделал? Да затем, чтобы иметь доказательство, что именно я 
освободил Виннету.
К моей великой радости, Виннету даже не дрогнул. Он продолжал стоять у дерева, 
не меняя положения. Я свернул на пальце волосы в колечко и спрятал их в карман. 
Затем подкрался к Инчу-Чуне и тоже ощупал ремни на его ногах и руках. Инчу-Чуна,
 которого связали точно так же, как Виннету, не шелохнулся, когда я дотронулся 
до него. Я разрезал путы сначала на ногах, потом на руках, отвлекая внимание 
стражника уже испытанным приемом.
Как и сын, Инчу-Чуна остался стоять неподвижно у дерева, давая возможность 
своему спасителю незаметно скрыться. Собрав ремни, снятые с пленников, чтобы 
они раньше времени не попались на глаза кайова, я осторожно двинулся в обратный 
путь.
Надо было торопиться, ведь, обнаружив исчезновение пленников, часовой поднимет 
тревогу и разбудит весь лагерь, и тогда мне ни в коем случае нельзя будет 
оказаться поблизости. Возвращаясь, мне пришлось избрать другой путь — через 
кусты, кружной дорогой. В зарослях я смог выпрямиться в полный рост. Подойдя к 
лагерю, я опять опустился на колени и прополз остаток пути.
Во время моего отсутствия друзья не сомкнули глаз. Чего только они не 
передумали! Когда я добрался до них и осторожно лег рядом, Сэм шепнул мне на 
ухо:
— Мы так беспокоились, сэр! Вы хоть знаете, сколько времени прошло?
— Сколько?
— Почти два часа.
— Точно: полчаса туда, полчаса обратно и час на месте.
— Что же вы делали целый час?
— Я наблюдал за вождем и убедился, что он спит.
— Ну и как же вы убеждались в этом?
— Очень просто — смотрел на него, а так как тот не двигался, я понял, что он 
спит.
— Прекрасно! Надо же такое придумать! Дик, Билл, вы слышали? Чтобы убедиться, 
спит ли вождь, он смотрел на него целый час, хи-хи-хи! Гринхорн! Не мог 
придумать ничего умнее! Не было там ни веток, ни коры?
— Были, конечно, — ответил я.
— Вы не додумались бросить в Тангуа кусок коры или комочек земли, чтобы узнать, 
спит он или нет? А он бросал… взгляд за взглядом… И так целый час, хи-хи-хи!
— Может, вы и правы, но испытание я выдержал!
Разговаривая, я все время посматривал на вождей апачей. Почему они все еще 
стоят у деревьев, будто привязанные к ним, ведь давно могли уйти? Позднее я 
узнал, в чем было дело. Виннету полагал, что, освободив его, неизвестный 
спаситель освободит отца и затем даст им сигнал к побегу. То же самое думал и 
Инчу-Чуна и… оба ждали. Спустя некоторое время Виннету, улучив момент, поднял 
руку, показывая отцу, что свободен. Старый вождь повторил жест сына. В тот же 
миг оба апача исчезли, словно провалились сквозь землю.
— Да, испытание вы выдержали, — согласился Сэм Хокенс. — Вы наблюдали за вождем 
битый час и… не попались!
— Значит, вы согласны взять меня к Виннету?
— Гм! Интересно, как вы думаете освободить апачей? Тоже взглядом?
— Ну зачем же! Мы разрежем ремни.