завершить работу.
Кайова приняли нас в лагере дружелюбно, накормили медвежьим мясом, и вскоре они 
покинули нас, спеша предупредить своих воинов о надвигающихся событиях. Только 
после их отъезда Сэм подошел ко мне, растянулся рядом на траве и обычным 
заносчивым тоном спросил:
— Что за унылый вид, сэр? Для плохого настроения есть только две причины: либо 
несварение желудка, либо душевные переживания, хи-хи-хи! Думаю, имеет место 
второй случай, не так ли?
— Так, — неохотно отозвался я.
— Тогда откройте мне свое сердце, выявите причину, и я вас вылечу.
— Хорошо бы, но, боюсь, ваши усилия будут напрасны.
— А вы не бойтесь.
— Тогда скажите: вам понравился Виннету?
— Очень. И вам, кажется, тоже.
— В таком случае почему же вы желаете его смерти? В чем дело?
— Смерти? Ни в коем случае.
— Но его ведь схватят!
— Само собой.
— Значит, он погибнет!
— Нет,
— В таком случае зачем заманивать его в ловушку?
— Чтобы защитить нас от него самого и от его воинов.
— А что будет дальше?
— Дальше… гм! Вы готовы ему помочь?
— Не только готов, но непременно это сделаю! Если он попадет в плен, я освобожу 
его, если кто-нибудь станет угрожать ему оружием, я буду сражаться рядом с ним!
— В самом деле?
— Я обещал это умирающему Клеки-Петре, такое обещание равносильно клятве, а я 
никогда не нарушаю данного слова.
— Очень рад.
— Очень рад? — раздраженно переспросил я. — А как же тогда прикажете понимать 
ваши гнусные намерения?
— Ах, вот в чем дело! Мда, старина Сэм Хокенс еще в дороге заметил, что вы 
хотели поговорить с ним, но, благодарение Богу, удалось помешать этому, не то 
мой великолепный план провалился бы с треском. Не всем моим словам следует 
верить, милый юноша, не каждому я разрешаю заглянуть в свои карты, хи-хи-хи! Но 
вам разрешу. Дику Стоуну и Биллу Паркеру тоже, потому что вы будете мне 
помогать, чтоб мне лопнуть! Итак, я думаю, Инчу-Чуна и Виннету пошли на 
разведку, приказав воинам следовать за ними. Поскольку вождь и Виннету 
наверняка ехали всю ночь, а апачи двигались им навстречу, Инчу-Чуна встретится 
с ними завтра утром или в полдень, значит, послезавтра вечером апачи могут быть 
здесь. Ну, понимаете теперь, что нам грозит? К счастью, мы поехали за ними, к 
счастью, мы встретили кайова, к счастью, они приведут сюда двести всадников и…
— Я должен предупредить Виннету, — сказал я.
— Ни в коем случае! — вскричал Сэм. — Ну как вы не понимаете? Вы предупредите 
апачей, они не попадут в ловушку и будут нам угрожать. Нет, пусть кайова 
победят их и возьмут в плен. А мы тайком освободим их! Ясно? Тогда они будут 
благодарны нам и откажутся от мести. В худшем случае потребуют одного Рэттлера, 
а уж этому я препятствовать не стану. Ну разгневанный джентльмен, что вы на это 
скажете?
Протянув руку Хокенсу, я сказал:
— Вы прекрасно все придумали, дорогой Сэм!
— Неужели? А кто говорил, будто Сэм Хокенс поедает полевых мышей? Оказывается, 
и он может на что-нибудь сгодиться, хи-хи-хи! Вы согласны?
— Согласен, дорогой Сэм!
— Тогда отдыхайте, выспитесь хорошенько. Завтра будет много работы. Я расскажу 
все Стоуну и Паркеру.
Ну разве старина Сэм не чудесный парень? Конечно, он далеко не стар, ему не 
больше сорока лет, но невероятно заросшее лицо, фантастический нос, 
возвышавшийся над этой разительностью, как сторожевая башня, кожаная куртка, 
будто сколоченная из досок, старили его неимоверно.
Здесь необходимо объяснить смысл слова «олд» — «старый». Употребляется это 
слово не только для обозначения возраста, но и в дружеском общении с близкими 
приятелями: «старик», «старина». Человек, о котором идет речь, не всегда стар, 
часто весьма молод. Но слову «старый» нередко придают и другое значение. Говоря 
о ком-то: «старый бездельник», «старый молчун», «старый мошенник», — обычно 
подчеркивают какую-то характерную черту, отличающую данного человека.
Именно такое значение придают слову «олд» на Западе. Известнейшего охотника 
прерии звали Олд Файерхэнд. Он прославился меткостью выстрела, и его нарекли 
«Огненная Рука». Предшествующее имени слово «Олд» подчеркивало исключительную 
меткость. И к моему имени «Шеттерхэнд» впоследствии прибавили «Олд».
Сэм ушел, а я попытался уснуть, но тщетно. В лагере громко обсуждали 
происшествия последних дней и радовались приходу индейцев. И шум в лагере, и 
собственные мысли не давали заснуть. Хокенс настолько поверил в свой план, что 
полностью исключал возможность провала, однако я не разделял его оптимизма. И 
потом, можно ли освободить Виннету и его отца, не подумав об участи остальных 
апачей? Бросить их на произвол судьбы? Но четыре человека не смогут освободить 
всех апачей незаметно, не навлекая на себя подозрений. И еще, апачей возьмут в 
плен, добровольно они не сдадутся, значит, будет бой. И тут не надо большого 
ума, чтобы понять: яростнее всех в таком случае будут сражаться те двое, кого