— Как мне подскажет сердце, цвет кожи тут ни при чем. Мы все равны перед лицом 
Великого Духа, и кому суждено соединиться, те всегда найдут друг друга.
— Хуг! Найдут друг друга, если полюбят. Ты, как всегда, верно и хорошо сказал, 
брат мой!
На этом наш разговор закончился. Я неспроста упомянул, что, если индеанка 
захочет стать женой белого человека, она должна принять христианство. Это 
серьезное препятствие для индейцев. Я желал Ншо-Чи выйти замуж за самого 
достойного и благородного воина или вождя, но сам я отправился на Дикий Запад 
не за краснокожей женой. Более того, я и о белых женщинах пока не мечтал.
В моих планах, как я их тогда себе рисовал, женитьба не значилась.
На следующий день я узнал, какие последствия имел мой разговор с Инчу-Чуной. 
Вождь привел меня в нижние помещения пуэбло, где лежало наше снаряжение.
— Проверь, все ли на месте?
Все инструменты были в порядке, незначительные поломки я мог выправить 
самостоятельно.
— Мы приняли их за амулеты, поэтому решили сохранить. Мой младший брат может 
взять их.
Я стал было благодарить его, но старый вождь прервал меня:
— Они принадлежат тебе, мы забрали их, потому что ты был нашим врагом. А теперь 
— ты наш брат и должен получить свои вещи назад. Благодарность здесь излишня. 
Что ты теперь с ними сделаешь?
— Когда возвращусь домой, верну их тем людям, у которых взял.
— А где они живут?
— В Сент-Луисе.
— Я был в этом городе и знаю, как туда пройти. Мой сын Виннету тоже там был. 
Так значит, ты собираешься покинуть нас?
— Да, но не сейчас.
— Нам будет очень грустно. Ты стал воином нашего племени, я наделил тебя 
властью вождя апачей. Мы думали, ты останешься с нами, как Клеки-Петра, 
навсегда.
— Но я здесь по другой причине…
— Ты знаешь, что с ним случилось?
— Да, он мне все рассказал.
— Он оказал тебе большое доверие, хотя видел впервые.
— Наверное, потому, что мы приехали из одной страны.
— Думаю, не только поэтому. Умирая, он говорил с тобой. Я не понимал вашего 
разговора, ты потом передал мне его слова. Исполняя волю Клеки-Петры, ты стал 
братом Виннету, а теперь собираешься покинуть его. Я не могу этого понять.
— Но ведь и братья расстаются, когда их пути расходятся.
— Но ты вернешься?
— Да. Мы обязательно будем вместе, мое сердце отныне принадлежит вам!
— Твои слова радуют мне душу! Мы всегда будем рады тебе. Но почему ты заговорил 
о разных путях? Разве с нами ты не сможешь быть счастлив?
— Я не могу твердо сказать, ведь с вами я провел пока мало времени. Вот две 
птицы, они сидят и кормятся на одном дереве. Одной птице пищи с дерева хватает, 
другая же летит в дальние края.
— Мы можем тебе дать все, что ты пожелаешь.
— Я знаю, но имею в виду совсем иное — пищу духовную.
— Да, мне это понятно. Клеки-Петра рассказывал о пище для души бледнолицых. Он 
тоже тосковал и был часто задумчив, хотя и пытался скрыть от нас свою печаль. 
Ты моложе его и затоскуешь скорее. Мы не смеем тебя задерживать, но просим: 
вернись! Кто знает, вдруг ты передумаешь и поймешь, что счастье твое — с нами? 
Скажи мне, что собираешься делать, когда возвратишься в город бледнолицых?
— Пока сам не знаю.
— Ты останешься с белыми, которые прокладывают дорогу для огненного коня?
— Нет.
— И правильно сделаешь. Ты — брат краснокожих, и тебе нечего водиться с белыми, 
которые решили отобрать наши земли и богатства. Но там ты не сможешь жить 
охотой. Ты беден, ты сказал об этом Виннету. И если бы мы не напали на вас, ты 
бы заработал денег. Поэтому мой сын попросил меня помочь. Тебе нужно золото?
Он испытующе взглянул мне прямо в глаза, и я не решился ответить: да.
— Золото? Но у меня не было золота, и я не вправе его требовать от вас.
То есть: я не сказал «да», но и не ответил «нет». Я слышал, что некоторые 
индейские племена владеют тайной богатых месторождений золота, но они никогда 
не раскрывают ее бледнолицым. Инчу-Чуна, конечно, знал такие места, поэтому и 
задал мне этот вопрос. Какой же бледнолицый откажется от золота? Я никогда не 
помышлял о богатстве, о вещах, которые съест ржавчина и моль, но золото считал 
верным средством для достижения благородных целей. Вождю это могло показаться 
непонятным…
— Верно, у тебя не было золота, — ответил он. — Но из-за нас ты лишился 
заработка, и я хочу помочь тебе. В горах есть золото. Индейцы знают, где оно 
лежит. Надо пойти и взять его. Хочешь, чтобы я тебе принес его?
Другой на моем месте принял бы без размышлений это предложение и… ничего бы не 
получил. Я понял это по хитрому взгляду Инчу-Чуны и ответил ему так:
— Благодарю тебя! Богатство, добытое без труда, не приносит радости, и 
настоящую цену имеет лишь то, что ты заработал собственными руками. Не думай, 
что если я беден, то умру в городе белых с голоду.
Настороженность исчезла из глаз Инчу-Чуны, он протянул мне руку и с теплотой в 
голосе сказал:
— Мы не ошиблись в тебе. Золотая пыль, за которой охотятся бледнолицые,