— Каждый зовет себя христианин — говорю тебе — все бледнолицые христиане, так 
говорят. Ты послушай чиппева. Один раз долго говорил с миссионером — он 
рассказал все про христиан — что христиане делают — что христиане говорят — что 
он ест, как он спит, как он пьет! — все хорошо — хочет Быстрокрылого Голубя 
сделать христианин — потом помни солдат в гарнизоне — не ест, не пьет, не спит 
как христианин — все делай, как солдат: ругается, дерется, обманывает, пьяный 
ходит, — это такой христианин будет индей, а?
— Нет, христианин не должен так себя вести; боюсь, только немногие из нас, 
называющих себя христианами, ведут себя как подобает христианам, настоящим 
христианам, — сказал Бурдон, понимая, что обвинения чиппева справедливы.
— Вот именно — я понял — спросил миссионера один раз, куда все христиане 
подевались, — индей их даже не может найти — в лесу нету — в прерии нету — в 
гарнизоне нету — нету в Макино, нету в Детройте — куда все ушли, что индей не 
может их найти нигде, только в словах миссионера?
— Интересно знать, какой ответ тебе дал миссионер?
— Пожалуй, скажу — говорил, среди бледнолицых один на тысячу истинный 
христианин, хотя все зовут себя христианами! Это индей называет обман, а?
— Не так-то просто объяснить индейцу все обычаи белых людей, Быстрокрылый; но 
мы непременно поговорим об этом в другой раз, на досуге. А сейчас я хочу знать, 
как ты попал в плен к потаватоми.
— Очень просто — хорошо бы разговор христиан был такой простой. Ты видел, 
Бурдон, Большой Лось вышел в разведку, когда мы встретились на прогалине у реки.
 Я это знал и взял его скальп. Эти потаватоми — его друг, они пришли встретить 
старого вождя — не могли найти; но нашли Быстрокрылого, схватили меня, когда я 
устал и спал; скальп Большого Лося был у меня — жалко — узнали скальп: седые 
волосы, еще приметы. Положили меня в каноэ — хотели везти чиппева в Чикаго и 
там пытать — но ветер очень сильный. Тогда встретили друг в другом каноэ, 
пришли сюда подождать немного.
Такова была простая история пленения чиппева. Очевидно, Большой Лось пришел на 
каноэ от устья Сент-Джозеф к месту, находившемуся примерно на полпути между 
этой рекой и устьем Каламазу, где он и высадился на берег. Какова была цель 
экспедиции, трудно сказать, но нельзя с уверенностью утверждать, что целью 
предприятия не было нападение на бортника и присвоение его добра. Хотя лично 
Большой Лось не был знаком с бортником, в глуши вести разлетаются с невиданной 
быстротой; и не исключено, что весть о белом американце, промышляющем на 
прогалинах, дошла до него одновременно с известием, что боевой топор выкопан из 
земли, так что отряд отправился в поход за скальпом и имуществом бортника. Судя 
по всему, чиппева со свойственной дикарям проницательностью догадался о 
замыслах потаватоми и убедился, что намерения старого вождя далеко не 
дружественные; и он предпринял действия, о которых коротко поведал выше, чтобы 
добыть скальп врага, а заодно помешать ему нанести ущерб союзнику, который стал,
 после откровенного разговора, не просто союзником, а другом. Все это индеец 
объяснил своему собеседнику обычными короткими фразами, но достаточно ясно и 
понятно для слушателя. Бортник слушал с самым глубоким вниманием, понимая, как 
важно знать все грозящие ему в создавшемся положении опасности. Пока велся этот 
разговор, Марджери успела разжечь костер и старательно готовила какую-то 
горячую микстуру, зная, что ее несчастному брату она понадобится после попойки. 
Дороти сновала от костра к каноэ и обратно, по-женски беспокоясь о своем муже. 
Что же до чиппева, пьянство в его глазах вряд ли было большим грехом, но 
человек, позволивший себе напиться на военной тропе, вызывал его презрение. У 
американских индейцев есть одно достоинство: они ведут себя сообразно 
обстоятельствам. В военное время они обычно готовятся к сражениям с 
невозмутимым спокойствием и мудростью, позволяя себе излишества только в минуты 
передышек и в сравнительной безопасности. Впрочем, надо признать, что с 
распространением так называемой цивилизации характер краснокожих быстро 
меняется и в наши дни они чаще всего следуют примеру, который им подают 
окружающие «христиане».
Закончив разговор с чиппева и объяснив свои намерения Марджери в немногих 
словах, Бурдон сел в свое каноэ и погнал его сквозь заросли риса к середине 
реки: он отправился на разведку. Устье здесь было широкое, поэтому он пустил 
лодку по ветру и дрейфовал, пока не оказался прямо напротив хижины. О том, что 
он увидел и что он предпринял, мы расскажем в следующей главе.



ГЛАВА VIII


Спустившись вниз на жабе-скакуне,
Эльф оглядел окрестности вокруг,
И, крылышки свои прижав к спине,
Он к берегу реки пустился вдруг.
Взобравшись ловко на скалу крутую,
Эльф руки вытянул, прочтя молитву наперед,
И, описавши в воздухе кривую,
Он с головой нырнул в пучину вод.
Дрейк

С того времени, когда Бурдон увел все каноэ у потаватоми и вновь возвратился к 
северному берегу реки, прошел час. За этот час вождь индейцев успел