ночной темноте. Поэтому Бурдон сам перестал грести и приказал чиппева следовать 
своему примеру, чтобы плеск весел не выдал их; лодки бесшумно скользили по 
течению. Благодаря этой предосторожности беглецы все еще находились совсем 
близко от берега, когда стая собак, а за ними и их хозяева, оказались на том 
самом месте, откуда каких-нибудь две минуты назад отчалили лодки. А так как 
преследователи нисколько не таились, беглецы — по крайней мере тот, кто хорошо 
понимал общий язык великого племени оджибвеев, — получили возможность 
подслушать все, что они говорили. Бурдон сблизил каноэ бортами, и чиппева, по 
его приказу, переводил те слова из разговора врагов, которые считал доступными 
для женщин.

— Говорят — никого нет! — спокойно начал индеец. — Думают — он ушел недалеко — 
хотят искать — говорят, собаки чуют — посмотреть, кто там.
— А ведь собаки могут нас почуять, мы слишком близко, — прошептал бортник.
— Пускай чуют, поймать не могут, — невозмутимо возразил чиппева. — Пристрелим, 
если сунутся: когда собака гонится за воином, плохо собаке.
— Сейчас говорит кто-то из старших, да?
— Да — он вождь — знаю голос — много слышал его — он хотел пытать Быстрокрылого 
Голубя. Ладно, надо прежде поймать Быстрокрылого Голубя — нужны быстрые крылья, 
а?
— Что же он говорит? Нам очень важно знать, что вождь говорит сейчас.
— Какое дело, что говорит — делать не может — повезет, возьму и его скальп.
— Да, уж в этом я не сомневаюсь, но он говорит серьезно и вполголоса; 
прислушайся и скажи нам, что он говорит. Я издали плохо понимаю.
Чиппева послушался и хранил полное молчание, пока вождь не кончил говорить. 
Потом он сообщил содержание его слов на том английском, каким владел, 
сопровождая перевод комментариями, которые приходили в голову ему самому.
— Вождь говорит молодым людям, — сказал чиппева, — все вожди говорят молодым 
людям — Быстрокрылый Голубь ушел на каноэ — однако не видят каноэ — но каноэ 
должно быть, или он плавал. Думают, здесь не один индеец — однако не знают — 
будут смотреть утром следы…
— Хорошо, хватит: что он приказывает своим молодым людям делать? — нетерпеливо 
перебил бортник.
— Не будь скво, Бурдон, — скажу, понемногу. Говорит воинам — а если у него есть 
каноэ, он может взять наши каноэ и уведет — а если он плавает, этот дьявол 
чиппева поплывет вниз по реке и возьмет наши каноэ — лучше кто-нибудь беги 
назад, стереги наши каноэ — вот что они говорят молодым воинам.
— А ведь это мысль! — воскликнул Бурдон. — Давай-ка живей, доберемся туда 
первыми и перехватим их каноэ. Водой туда раза в два ближе благодаря этой 
излучине, а по болоту им брести вдвое дольше.
— Хороший совет! — заметил Быстрокрылый. — Ты греби — я следом.
Сказано — сделано, и каноэ снова двинулись вперед. Ночная темнота служила им 
надежной защитой, но будь хоть и самый полдень, густые заросли риса надежно 
скрыли бы их путь. Костер в хижине послужил им маяком и помог Бурдону 
обнаружить каноэ. Подходя к стоянке, он слышал вдалеке лай собак и голоса 
сопровождавших их индейцев, которые громко окликали двоих дикарей, оставшихся в 
хижине за часовых.
— Что они там кричат? — спросил бортник чиппева. — Орут во все горло, видно, 
хотят, чтобы те двое, у дверей хижины, их услыхали. Ты разбираешь, что они там 
орут?
— Говорят двум воинам — иди, смотри каноэ — вот и все — пусть идут — тут нас 
двое — возьмем два хороших скальпа, двое негодяев — два скальпа!
— Да нет же — нет, Быстрокрылый, — на сегодня хватит с нас этой работы — надо 
увести их каноэ от берега как можно скорее. Можешь зацепить те два?
— Крепко зацепить — крепко, можно тянуть, — отвечал индеец, все еще не желая 
расставаться с мыслью нанести удар своим врагам, но при этом исправно помогая 
брать на буксир вражеские каноэ. — Теперь хорошее время два негодяя терять свои 
скальпы!
— Два негодяя, как ты их зовешь, поняли, что им кричат с болота, и проверяют 
курки своих винтовок. Поспешим, а то как бы они нас не увидели да не принялись 
палить. Отчаливай, чиппева, да греби на середину залива.
Бортник говорил очень серьезно, и Быстрокрылый неохотно повиновался. Будь у 
него при себе винтовка или хотя бы нож, он бы, пожалуй, выскочив на берег, 
сумел исподтишка подкрасться к кому-нибудь из врагов и добыть еще один трофей. 
Но бортник был непреклонен, и чиппева был вынужден волей-неволей послушаться 
его, потому что Бурдон не только держал под рукой винтовку, но и 
предусмотрительно припрятал свой нож и томагавк — орудие, которое он обычно 
носил с собой, как и краснокожий.
Перед ними стояла довольно трудная задача. Ветер все еще не улегся, и каждому 
из легких суденышек, и без того перегруженных, предстояло силами одного гребца 
вести на буксире еще две такие же лодки, притом прямо против ветра. Однако вес 
груженых лодок и легкость пустых несколько облегчали это дело. Минуты через две 
все лодки были уже настолько далеко от берега, что индейцы, сбежавшие вниз 
«посмотреть» на свои лодки, ничего не увидели. Дикари разразились 
оглушительными воплями, не только выдавая свое разочарование, но и сообщая о 
размерах обрушившегося на них несчастья своим товарищам, все еще пробиравшимся 
по болоту.
Было понятно, как много выиграли беглецы, завладев всеми лодками. Теперь их 
враги, хотя бы на некоторое время, были прикованы к северному берегу реки, а 
ширина устья в этом месте служила надежной преградой между ними и теми, кто