— Он ждет меня, — ответил Бурдон. — Пусть мой брат и еще два вождя пойдут со 
мной, а остальные останутся здесь. Пчелы не любят толпу. Марджери, капрал, я 
поручаю тебе, а пастор Аминь будет находиться поблизости. Я же хочу показать 
этим вождям, что пчела может сообщить человеку.
С этими словами Бурдон двинулся вперед, а за ним последовали Питер, Медвежий 
Окорок и Воронье Перо. Наш герой уже успел составить себе мнение, что в рощице 
скрываются вовсе не только пчелы. Почва здесь была болотистая, деревья 
перемежались зарослями кустов, в которых часто скрываются медведи, больше всех 
живых существ, исключая человека, охочие до меда. Бурдон был вооружен до зубов, 
сопровождали его бывалые люди, для которых встреча с медведем была бы не в 
новинку, и он безо всяких опасений вел их к роще, ни на миг не изменяя своему 
спокойствию, ибо понимал, что только так может заслужить уважение зрителей. 
Едва бортник поравнялся с собакой, как она зарычала, обнажив грозные клыки, и 
пошла рядом с ним. Уверенность Бурдона, быстрота, с которой он врезался в 
кустарник, заставили его спутников поспешать за ним, но тем не менее он 
преодолел орешник, окружавший поляну, на несколько секунд раньше индейцев. 
Поляну огласили разнесшиеся далеко по прерии визг, вой и крики, которые могли 
бы смутить самое стойкое сердце.
Глазам Бурдона предстала картина не менее устрашающая, чем звуки, поразившие 
его слух. Сотни вооруженных дикарей в военной раскраске, сгрудившихся на тесном 
пространстве, словно по мановению чьей-то руки вскочили на ноги — впечатление 
было такое, будто они восстали из-под земли, — и принялись выделывать прыжки и 
причудливые пируэты между деревьями. Неожиданно открывшееся зрелище почти голых 
людей, размалеванных в жуткие цвета, размахивающих руками во все стороны и 
издающих при этом демонический вой, потрясло бы даже людей с крепкой нервной 
системой. Но Бурдон был внутренне подготовлен к конфликту, и, узрев дикарей, он 
не только не встревожился, но даже испытал некоторое облегчение. Он сразу понял,
 в чем дело. Сборище это подчинялось вождям, присутствовавшим на костре Совета, 
и представляло собой войско или основную часть войска, которое, по убеждению 
Бурдона, должно было располагаться где-нибудь поблизости, в прериях или на 
прогалинах. Он достаточно хорошо понял намеки Быстрокрылого Голубя, был готов к 
подобной встрече и, приближаясь к орешнику вкруг поляны, ни на минуту не 
забывал о возможности засады.
Поэтому, когда перед глазами Бурдона заплясал рой раскрашенных тел, 
напоминавших привидения, он ничуть не встревожился и не утратил своей осанки, а 
лишь повернулся к вождям, желая узнать, испытывают ли они такое же удивление, 
как и он. Для них, убедился Бурдон, появление здесь индейцев также явилось 
неожиданностью: молодые воины, поняв, что колдовство будет происходить в прерии,
 покинули позиции невдалеке от Медового замка без ведома вождей и, опередив их, 
расположились на этой поляне, откуда открывался хороший обзор окружающей 
местности.
— Мой брат видит своих молодых воинов, — спокойно произнес Бурдон, как только 
дикие крики приветствий сменились мертвой тишиной. — Я полагал, что мой брат 
хочет говорить с ними, и мои пчелы указали путь к ним. Желает ли мой брат 
узнать еще что-нибудь?
Удивление трех вождей этим проявлением колдовской силы было беспредельным! 
Далекие от того, чтобы заподозрить правду или объяснить появление Бурдона на 
поляне случайным совпадением обстоятельств, они усматривали в том, что 
произошло, чистое колдовство. А такой дар может быть очень полезен: как хорошо 
шагать по тропе войны рядом с человеком, который умеет командовать пчелами!
— Ты способен отыскать и друга и врага? — спросил Питер, умалчивая о главном, 
что его интересовало.
— Конечно. Для пчелы все едино. Врага она отыщет так же легко, как друга.
— Не Источник Виски на сей раз? — вставил Воронье Перо не очень дружелюбным 
тоном, всем своим видом выражая недоверие, что весьма не понравилось Бурдону.
— Ты, потаватоми, не понимаешь знахаря. Я что, должен был показать твоим 
молодым людям место, где можно брать сколько угодно виски? Спроси себя самого. 
Ты желаешь, чтобы твои молодые люди валялись как свиньи в таком источнике? Что 
бы мне сказал на это главный знахарь бледнолицых, что стоит вон там?
Это был мастерский ход, лучше не придумаешь! До сих пор авантюра с Источником 
Виски сильно перевешивала чашу весов к его невыгоде, а тут две-три фразы вдруг 
изменили соотношение сил в его пользу. Даже дикарь понимает прописную истин)', 
призывающую людей не терять рассудка и не опускаться до уровня животных, 
глотающих «огненную воду»; и Воронье Перо сразу сменил гнев на милость и 
смотрел на нашего героя уже благосклонно, забыв про свое прежнее недоверие к 
нему.
— Бледнолицый говорит верно, — заметил Питер своему товарищу. — Открой он 
Источник, и твои воины стали бы слабее, чем скво. Он удивительный знахарь, и 
нам нельзя его сердить. Как он узнал от своих пчел, что наши молодые воины 
здесь?
Ответить на этот вопрос не мог никто, и когда вожди в сопровождении трех или 
четырех сотен воинов вышли через орешник на открытое место, весь эпизод вкратце 
был правдиво описан остававшимся там индейцам. Бурдон улучил этот момент и 
посвятил Марджери в свой план, а пастору и капралу рассказал ровно столько, 
сколько требовалось для того, чтобы они невольно не испортили его игру. С 
капралом было много легче договориться, чем с пастором Аминь. Если бы последний 
досконально понял замысел Бурдона, он при его чрезмерно чувствительной совести 
мог бы восстать против идеи колдовства, как составляющей промысел нечистой 
силы; но он настолько стал жертвой мистификации, что искренне считал все 
происходящее непременной частью добычи меда. В этом отношении он мало чем