Глава II

— Я принес хорошие вести, Вильгельмина, — весело вскричал капитан, входя в 
комнату, где его жена, обыкновенно, проводила большую часть дня за шитьем или 
вязаньем. — Вот письмо от моего старого товарища. Роберта принимают на службу в 
полк, так что на следующей же неделе он оставляет пансион.
Улыбка удовольствия показалась на губах госпожи Вилугби, но она быстро исчезла. 
Хотя ей и было приятно, что сын уже вышел на дорогу, но, с другой стороны, ее 
тревожил страх за его будущее.
— Я рада, Вилугби, что заветное желание твое исполняется; знаю, что и Роберт 
будет в восторге; но если начнется война…
— Войны ждать неоткуда. Он успеет отрастить себе бороду, прежде чем ему удастся 
понюхать пороха.
В эту минуту в комнату вошли Белла и Мод Вилугби. Младшая, приемная дочь, Мод, 
носила также фамилию Вилугби. Сестры пришли из пансиона навестить своих 
родителей. Одиннадцатилетняя Белла была старше своей сестры только на полтора 
года.
— Вот, Мод, — сказал капитан, целуя свою любимицу, — я могу сказать тебе и 
Белле приятную новость.
— Вы не поедете с мамой летом на этот противный бобровый пруд? — радуясь 
заранее, воскликнула Мод.
— Мне приятно, что тебе так не хочется разлучаться с нами. Но это было бы 
неблагоразумно. Нет, ты не угадала.
— А ты, Белла, — прервала мать, очень любившая Мод, но отдававшая предпочтение 
старшей дочери за ее благоразумие и серьезность. — Что ты скажешь?
— Это что-нибудь относительно брата, я вижу это по вашим глазам, мама, — 
сказала Белла, все время внимательно следившая за матерью.
— Ну, да, да, — закричала Мод, прыгая по комнате и бросаясь на шею отцу. — 
Роберт получил назначение. Милый Роберт, как он будет рад!
— Это правда, мама? — серьезно, с беспокойством спросила Белла.
— Да, правда! Но тебя это, кажется, печалит, моя милая?
— Я не хотела бы, чтобы Роберт был военным. Он не будет жить с нами, мы редко 
будем видеть его…
Белла сказала именно то, что так тревожило и ее мать.

Через неделю весь снег сошел, и капитан с женой уехали из Альбани в «хижину на 
холме».
Первая половина дороги, сделанная на санях, не очень утомила путешественников. 
Они остановились в голландской хижине, на берегу Могаука, где капитан всегда 
останавливался при своих поездках. Здесь уже была приготовлена лошадь для 
мистрис Вилугби, на которой она и поехала. Капитан вел лошадь под уздцы. Так 
добрались они до озера Отсего. Хотя этот переход занимал всего восемнадцать 
километров, но на него потребовалось целых два дня. Ночь путешественники 
провели в пустой хижине.
К 1765 году по берегам озера Отсего не было ни одного заселенного уголка; 
несмотря на то, что это место было известно и часто посещалось охотниками, 
здесь не было заметно следов их пребывания. Все было пусто и глухо. Мистрис 
Вилугби очень понравились эти места и, прогуливаясь по берегу с мужем, она 
заявила, что нигде не видела такой красивой и пустынной местности, как эта.
— Есть что-то кроткое и ободряющее, — начала она, — в этом южном ветре, и мне 
кажется, что там, куда мы едем, должен быть здоровый климат.
— Это верно, и если ветер не прекратится, то озеро очистится от льда сегодня же.
 В апреле здесь все озера вскрываются.
Капитан не знал, что на три километра южнее озеро уже вскрылось и ветер стал 
еще теплее.
Ирландец О'Гирн, которого капитан взял к себе на службу, подошел к нему с 
вопросом:
— Капитан едет на юг, на ту сторону озера, то есть льда? Здесь всем хватит 
места, да вдобавок, здесь чертовски много птиц; особенно по вечерам их налетает 
несчетное количество.
— Ты говоришь про голубей, Мик? Это верный признак, что зима кончается.
— Такая масса голубей! Да ими можно заменить и картофель, и мясо. Неужели и 
возле «хижины» их столько же?
Капитан с улыбкой слушал ирландца, но разговор должен был кончиться, так как 
нужно было сделать кое-какие приготовления для дальнейшего путешествия. Охотник,
 подымавшийся на гору, принес известие, что река километров на пять или шесть 
уже свободна от льда. Ветер свежел, и к закату солнца чистое озеро уже блестело,
 как зеркало.
На следующий день, рано утром, путешественники отчалили. Ветра совсем не было, 
и рабочие гребли веслами. Перед отъездом путешественники тщательно позаботились 
о покидаемой хижине, забили двери и ставни. Подобные стоянки в таких 
путешествиях играли незаменимую роль.
Переезд по Отсего был самой приятной и спокойной частью пути. Погода стояла 
прекрасная, гребцы работали отлично. Впрочем, дело не обошлось без маленького 
приключения. В партии рабочих был некто Джоэль Стрид, американец из 
Коннектикута. Желая снискать расположение хозяина, он встретил сильного 
соперника в лице ирландца, к которому капитан, по-видимому, был расположен.