известного вождя, но я не вижу особенной причины к тому, чтобы хвалиться этим.
— Ничего, зато это очень подействовало на них. Особенно они были поражены, 
когда я им сказал, что у вас есть пушка.
— Пушка, Стрид? Зачем ты это выдумал? Ведь стоит им подойти к нам ближе, чтобы 
убедиться, что ее нет.
— Это мы увидим, капитан! Краснокожие больше всего боятся пушек. А я им 
рассказал целую историю о том, как вы отбили ее у французов.
Действительно, капитан часто с гордостью рассказывал про свой подвиг, на 
который намекал Стрид. И теперь Джоэль очень удачно воспользовался этим, чтобы 
отвлечь от себя подозрения, которые уже начали закрадываться в душу капитана.
— Об этом совсем не нужно было говорить, — заметил капитан. — Это было уже так 
давно, да к тому же у нас нет и пушки, чтобы доказать твои слова.
— Извините, ваша честь, — сказал Джойс, — но я думаю, что Джоэль поступил 
вполне по-военному. В подобных случаях нельзя держаться правды, а надо 
стараться показать себя неприятелю сильнее, чем есть на самом деле.
— К тому же, — прибавил Джоэль, — у нас есть и пушка, которую можно выставить.
— Я понимаю, что хочет сказать Стрид, ваша честь! Я сделал из дерева пушку к 
большим воротам, как это всегда бывает в гарнизонах. Она уже готова, и я уже 
собирался на этой неделе поставить ее на место.
— Она совершенно похожа на настоящую, и я уверен, — проговорил Джоэль, — что 
индейцы примут ее за чугунную.
Капитан велел Джоэлю рассказывать дальше. Но об остальном много 
распространяться не приходилось. Джоэль, по его рассказу, обманул индейцев, 
притворившись, что вполне откровенен с ними и сочувствует им, так что был 
оставлен на свободе. За ним все-таки присматривали, но делали это так небрежно, 
что, улучив удобную минутку, он убежал от них, спрятался в лесу и потом по 
руслу реки добрался до «хижины». На вопрос капитана, не видел ли Джоэль там 
Вудса, тот очень удивился, услышав, что капеллан ушел туда же. По-видимому, это 
известие было для него очень неприятно. Если бы два старых солдата были более 
наблюдательны, они заметили бы огонек, блеснувший в глазах Стрида.
Так как Джоэль ничего больше не мог прибавить к своему рассказу, то капитан 
отпустил его и Джойса.
День прошел спокойно. Ни белые, ни индейцы больше не показывались, и капитан 
начал уже надеяться, что они ушли совсем. Эта мысль так укрепилась в нем, что 
он принялся за письма к своим друзьям, имевшим влияние в Альбани и Могауке, 
прося их похлопотать за сына, как вдруг в девять часов вечера к нему пришел 
Джойс.
— Что такое, Джойс, уж не заболел ли у нас кто-нибудь?
— Ах, это было бы еще ничего, ваша честь! Дело обстоит гораздо хуже: несколько 
человек ушло из «хижины»!
— Да, это дело серьезное. Поди, собери всех на перекличку.
Через пять минут посланный был уже у капитана с известием, что все собрались. 
Капитан отправился к собравшимся и при первом же взгляде убедился, что гарнизон 
значительно уменьшился. Сержант с лампой и листом в руке стоял перед 
оставшимися.
— Ну, что же, Джойс? — спросил капитан с плохо скрытым беспокойством.
— Ушла почти половина. Нет мельника, большей части американцев и двух 
голландцев.
— Неужели они оставили своих жен и детей?
— Жен и детей они забрали с собою.



Глава XIX

Известие об этом бегстве, да еще в такую пору — перед наступлением ночи — 
произвело на капитана очень неприятное впечатление. Отойдя немного в сторону, 
он спросил сержанта:
— Кто же остался?
— Мик О'Гирн, два плотника, три негра, Джоэль и три голландца, которые недавно 
поселились у нас, да еще два подростка, которых Стрид нанял в начале года. Если 
прибавить вас и меня, то будет всего пятнадцать человек. Я думаю, достаточно 
еще, чтобы защищать дом в случае нападения.
— Остались все лучшие и более достойные доверия. На Мика и на негров я 
полагаюсь так же, как на тебя. Джоэль тоже надежный человек; только я не знаю, 
как он выдержит первый огонь.
— Капрал Стрид не бывал еще ни разу в сражении, но ведь рекруты делают иногда 
чудеса. Я хочу теперь разделить наш гарнизон на две смены, чтобы люди могли 
отдохнуть.
— Мы с тобой будем стоять по очереди на часах, Джойс! Ты оставайся до часу ночи,
 потом я приду тебе на смену. Но мне нужно сначала поговорить с ними; в таких 
случаях это не бесполезно.
Они пошли во двор. Сержант держал свою лампу так, что капитан мог видеть лица 
всех присутствующих.
— Друзья мои, — начал капитан, — некоторые из ваших товарищей испугались и ушли 
из «хижины». Они не только ушли сами, но увели с собой жен и детей. Подумав, вы 
сами поймете, какому риску подвергли они себя. Поблизости здесь нет никаких 
селений, и им придется пройти до пятидесяти миль, страдать от голода и холода, 
боясь на каждом шагу натолкнуться на краснокожих. Если между вами есть еще 
кто-нибудь, кто не хочет оставаться здесь защищать «хижину», пусть признается в