— Вот как, Стрид! — закричал Мик из глубины траншеи. — Вы считаете бесполезным 
строить укрепление в военное время? Уж очень вы храбры! Такому смельчаку всего 
лучше надеть ранец и идти воевать, а мы будем хлопотать о безопасности нашей 
«хижины». Хотел бы я видеть, как эти разбойники будут падать в траншею, где их 
засыплет землею!
— Ты называешь так индейцев, а сам дружишь с Ником?
— Ну, Ник — образованный краснокожий.
Джоэль отошел, ворча что-то под нос.
Через неделю все было готово, кроме ворот. Во все время работ майор был так 
занят и утомлен, что совсем не имел времени поболтать с сестрами и матерью. Но 
сегодня, когда работы уже кончились, когда около палисадов подчистили и подмели,
 капитан предложил пить вечерний чай перед домом.
— Если бы американцы знали, сколько чаю мы выпиваем, то назвали бы нас 
изменниками. Но после работы, да еще в лесу, это так приятно! Я думаю, майор 
Вилугби, что и королевские войска не пренебрегают им?
— Еще бы, мы его очень любим! Говорят, в Бостоне он заменил портвейн и херес. Я 
не знаток в нем, но очень люблю его пить. Фаррель, — обратился Роберт к своему 
денщику, — принеси ту корзину, которая стоит на моем туалете.
— Правда, Боб, — сказала, улыбаясь, мать, — ты ничего не сказал еще нам о ней.
— Я извиняю себя тем, что все время заботился о вашей безопасности. А теперь от 
всей души благодарю за подарке всех вас; только Мод поленилась и не захотела 
ничего сделать мне на память.
— Это невозможно! — вскричал капитан. — Поверь мне, Боб, никто так не 
интересуется всегда тобою, как она.
Мод ничего не сказала. В эту минуту вернулся Фаррель и поставил корзинку возле 
Роберта. Он вынул все вещи, но ни на одной из них не было имени Мод.
— Действительно, это странно, — совершенно серьезно заметил капитан. — Боб, не 
обидел ли ты чем-нибудь мою маленькую девочку?
— Уверяю тебя, что с умыслом я никогда не обижал ее; если же это произошло 
как-нибудь незаметно для меня самого, то прошу теперь прощения у Мод.
— Тебе не в чем извиняться! — живо воскликнула Мод.
— Так почему же ты забыла о нем, моя крошка, тогда как мать и Белла сделали ему 
столько подарков?
— Обязательные подарки, дорогой папа, совсем не подарки, и я не люблю их делать.

Находя, что лучше прекратить этот разговор, Роберт уложил обратно все вещи. Мод 
готова была расплакаться. По счастью, завязался разговор, и никто не заметил 
волнения девушки.
— Ты мне говорил, что у вас в полку новый командир, но не назвал его фамилию, 
вероятно, это мой старый товарищ Том Велингфорд; в прошлом году он писал мне, 
что надеется получить этот полк.
— Генерал Велингфорд получил один кавалерийский полк, а к нам назначили 
генерала Мередита.
Когда было произнесено имя генерала Мередита, никто, кроме Мод, не обратил на 
это внимания.
Мод оно напомнило о ее родителях, и ей захотелось расспросить брата об этом 
генерале, приходившемся ей дедушкой, но деликатность не позволила ей сделать 
это при Вилугби, заменивших ей родителей, и она отложила свои расспросы до 
более удобного случая. Роберту же это имя напоминало всегда о его милой 
названной сестре.
В это время Ник подошел к столу и с удивлением поглядывал на укрепления.
— Видишь, Ник, на старости лет я опять делаюсь солдатом. Как ты находишь наши 
работы?
— К чему они, капитан?
— Защищать нас, если краснокожим вздумается придти за нашими скальпами.
— Зачем скальпировать? Томагавк зарыт глубоко, его выроют не раньше десяти, 
двух, шести лет.
— Да, да, но когда представляется к тому случай, то красные джентльмены быстро 
вырывают его. Я думаю, ты знаешь, что в колониях волнение…
— Говорили вокруг Ника, — отвечал уклончиво индеец. — Ник не читает, не слушает,
 мало разговаривает, разговаривает только с ирландцем, но и то не понимает.
— Ник не очень красноречив, я это знаю, — сказал капитан, смеясь, — но он 
честный человек и всегда готов услужить.
— Плохой стрелок: целится в одно, попадает в другое. Капитан, дайте Нику 
четверть доллара!
— Ты мне отдашь его потом?
— Конечно! Ник честный человек, он держит свое слово.
— Я не думал, что ты такой исправный.
— Вождь тускароров всегда честный человек: что говорит, то и делает.
— Хорошо, старый дружище, я не откажусь получить долг назад, по крайней мере, я 
буду знать, что и в будущем могу служить тебе.
— Одолжи Нику доллар, завтра он отдаст.
Капитан не согласился дать ему больше четверти доллара, и Ник, оставшийся очень 
недовольным, сейчас же отошел к укреплениям.
— Вот, старый товарищ, — сказал майор, — я удивляюсь, что вы позволяете ему 
жить в «хижине». Теперь, когда началась война, его лучше удалить.
— Это легче сказать, чем сделать. Но ведь ты привел его сюда.
— Я привел его потому, что он узнал меня, и было более благоразумным стать с 
ним в дружеские отношения. К тому же мне нужен был проводник, а никто лучше его 
не знает лесных тропинок. Но его все-таки надо остерегаться.