Глава VI

Ночь прошла спокойно. Утром, болтая о всяких пустяках, девушки и не заметили, 
как к ним подошел Роберт. С его приходом разговор оживился еще более.
— Видел ли из вас кто-нибудь сегодня отца и капеллана Вудса? Вчера я их оставил 
в самом пылу спора.
— Да вот они оба! — воскликнула Мод.
Капитан был задумчив, капеллан беспокойно посматривал на него, выжидая, 
по-видимому, удобной минуты, чтобы начать спор. Наконец он не вытерпел и 
заговорил:
— Капитан Вилугби, прошло всего семь часов, как мы расстались с вами; это 
немного, чтобы совершить что-нибудь, но продумать за это время можно много. Я 
много думал о предметах нашего вчерашнего спора.
— Какое совпадение! И я долго не мог заснуть; все время мысли вертелись у меня 
на нашем споре.
— Я должен вам признаться, мой дорогой друг, что ваши аргументы убедили меня, и 
теперь я совершенно согласен с вашими взглядами.
— Удивительно, Вудс! Я только что хотел сказать, что вы убедили меня, и что 
ваши взгляды я считаю справедливыми.
— О чем они спорили, мама? — спросила Мод, с трудом сдерживая приступ смеха.
— Кажется, они спорили о праве парламента налагать пошлины на колонии, моя 
дорогая, и каждый убедил друг друга. Меня удивляет, Роберт, что Вудс мог 
переубедить папу.
— Нет, милая мама, это очень серьезное дело… Да, мама и сестренки, это гораздо 
серьезнее, чем вы предполагаете, и говорить об этом не следует. Дурные вести и 
без того распространяются слишком быстро.
— Что ты хочешь сказать? — воскликнула встревоженная мистрис Вилугби.
— Я хочу сказать, что американские колонии восстали…
— Да верно ли это, Роберт?
— Да, — и Роберт рассказал, как все происходило.
— Ты говоришь, что был в бою? — спросила Мод. — Ты не был ранен?
— Я был слегка контужен в плечо, но это такие пустяки, что не стоит и говорить. 
Теперь я не чувствую никакой боли.
— Надо отдать справедливость американским войскам. Они все прекрасные наездники 
и храбрые солдаты. Я имел случай лично в этом убедиться. Скажи подробнее, какое 
впечатление произвело все это на страну? — спросил капитан Вилугби.
— Провинции восстали. В Новой Англии вооружаются тысячами, а это — одна из 
более спокойных колоний. Не все американцы солидарны между собой; некоторые на 
стороне короля, как все Лансей, другие против нас, например Ливингстоны, Морисы 
и их друзья. Я уверен, что колониям не под силу окажется бороться с Англией.
— Ты это говоришь, как майор королевской армии, но не забывай, что если народ 
чувствует право на своей стороне и решился силой добиться его признания, — он 
силен и непобедим.
Роберт не возразил ничего.
— Вилугби, ты оправдываешь это восстание? — спросила капитана жена.
— Вильгельмина, ты смотришь на метрополию с таким же энтузиазмом, как и все 
женщины колонии. Но я покинул Англию уже опытным и пожившим человеком и мог 
ясно разглядеть всю отрицательную сторону политики ее правительства. Однако я 
должен предупредить о событиях наших колонистов.
— Я думаю, ты напрасно это сделаешь теперь.
— Нет, Боб, все я тщательно обдумал сегодня ночью. Необходимо обо всем сказать 
моим людям. К тому же я придерживаюсь того правила, что откровенность не может 
повредить делу. Я уже распорядился, чтобы колонисты собрались на площадку по 
условному звону колокола.
Переубеждать капитана в раз принятом решении было бы напрасно. Все это 
прекрасно знали; но всем было ясно, что колонисты, большая часть которых 
состояла из американцев, неприязненно отнесутся к майору и, в худшем случае, 
помогут его схватить и отправить к вождям американцев. На некоторое время это 
опасение поколебало бы решимость капитана, и он промедлил несколько минут, не 
выходя к собравшимся уже у дома колонистам.
— Мы преувеличиваем опасность, — наконец проговорил он. — Большая часть моих 
людей живет здесь уже по нескольку лет, и я не думаю, чтобы кто-нибудь из них 
захотел причинить мне или тебе вред. Лучше пусть обо всем они узнают от меня. 
Если Ник не выдал тебя, то других бояться тем более нечего.
— Ник?! — повторили все в один голос. — Неужели ты можешь подозревать такого 
старого и испытанного друга, как Ник?
— Да, я ему не совсем доверяю.
— Но, Гуг, ведь это он отыскал нам этот бобровый пруд, где мы так счастливы! — 
заметила мать.
— Да, но если бы у нас не было золотых гиней, не было бы у нас и Ника.
— Отец, если его можно купить, то я заплачу столько, сколько он захочет.
— Увидим! При настоящем положении дел я нахожу, что откровенность самое лучшее 
средство для безопасности.
Капитан надел шляпу и вышел к колонистам. Подойдя к ним, капитан снял шляпу, 
что делал всегда в подобных случаях.
— Когда люди живут вместе, — начал он, — и в таком уединении, как здесь, у них 
не должно быть никаких тайн друг от друга, особенно касающихся общих интересов. 
Я хочу сказать вам, мои друзья, о том, что узнал сегодня об отношениях между 
колониями и метрополией. (Здесь Джоэль подмигнул своему соседу, главному 
мельнику.) Вы знаете, конечно, что уже более десяти лет между ними тянутся