. Этот путь через брешь,  рядом
с которой полыхали набитые маисовой соломой сараи, был поистине ужасен.
   Молокососы  все  же  пробились  в  центр  усадьбы.  Здесь   также   стоял
нестерпимый жар. Однако, тесно прижавшись  друг  к  другу,  можно  было,  по
крайней мере, не так опасаться летящих со всех сторон головешек.
   Не подумайте, что эта отчаянная обстановка  хоть  сколько-нибудь  смутила
наших сорванцов.
   Да, стойкие они были ребята!
   Фанфан даже и тут не упустил случая пошутить.
   - Эй, Папаша! - крикнул он. - Гляди-ка, твоя борода так и пылает, а ваша,
доктор, мирно поджаривается.
   С минуты на минуту положение Молокососов все ухудшалось,  хотя  и  трудно
было представить себе что-нибудь более страшное. Воздух до того  раскалился,
что буквально нечем было дышать.
   - Черт побери! - ворчал Фанфан. - Мы прямо-таки раскаленные угли глотаем.
А ну-ка, сударь Коко, прекрати свои штучки! Ты ведь  не  на  свадьбе,  да  и
хозяин твой тоже! - прикрикнул Фанфан на свою лошадку.
   Задыхавшиеся пони поднимались на дыбы и брыкались.
   С поля до Молокососов доносились иронические крики "ура" и оскорбительные
выпады англичан. Уланы стояли в пятидесяти шагах от пролома. Они разделились
на две группы: одна стерегла у бреши, другая - у ворот. То были единственные
пути спасения для Молокососов. Уланы это знали и спокойно выжидали появления
здесь своих противников либо их гибели в пожарище.
   Жестокость каждого из этих решений, видимо, очень забавляла солдат.
   Но куда же девался Сорви-голова?
   Он только что покинул Молокососов. Не сказав никому ни слова,  он  погнал
своего пони  сквозь  густую  пелену  черного  дыма,  в  которой  то  и  дело
вспыхивали длинные языки пламени.
   Усадьба занимала около  гектара  земли.  Она  была  огорожена  высокой  и
крепкой стеной, которая превращала эту часть фермы в настоящую крепость.
   Достигнув стены, Сорви-голова порылся в кобуре и вынул из  нее  последний
динамитный патрон. До сих пор Жан бережно хранил его на  крайний  случай.  С
риском погибнуть от взрыва он со вчерашнего дня таскал с собой этот  патрон,
снабженный к тому же бикфордовым шнуром и фитилем для запалки.
   Командир Молокососов спешился, спокойно уложил патрон у самого  основания
стены и с опаленными ресницами и едва дыша вскочил  на  пони  и  вернулся  к
своим товарищам.
   - Внимание! - произнес он хриплым голосом. Искры и горящие головешки то и
дело летели на них отовсюду. Пони, обжигаемые этим огненным вихрем, начинали
беситься. Молокососы едва с ними справлялись.
   Да и сами они, бедные дьяволята, получили сильные ожоги. На их дымившихся
рубашках появились прорехи, сквозь которые  виднелась  вздувшаяся  волдырями
кожа.
   Молокососы гасили огонь сильными  шлепками  по  своим  бокам  и  груди  и
стоически, без жалоб и стонов, ожидали смерти или спасения.
   Прошло еще полминуты. Тридцать секунд адского страдания!
   Внезапно послышался взрыв, который заглушил и рев огненной бури  и  крики
англичан. Затряслась под ногами земля, и рухнула  часть  раскаленной  добела
стены.
   - За мной! - крикнул Сорви-голова.
   Из растрескавшихся губ Молокососов вырвался вопль - то был вопль  надежды
и облегчения.
   Сорви-голова дал шпоры своему пони и первым ринулся в пылающее горнило.
   Лошади, обезумев от жара тлеющих доломанов,  которыми  были  обвязаны  их
головы, исступленно понеслись среди горевших бревен,  раскаленных  камней  и
пылавших снопов.
   Эта скачка длилась несколько секунд - Сюда! Сюда!.. - кричал  бесстрашный
капитан своей команде, которая мчалась за ним следом.
   Ура! Ура! Образовалась новая  брешь.  Последний  патрон  разрушил  десять
квадратных метров стены. Молокососы вихрем пронеслись  через  образовавшийся
пролом и карьером умчались в степь.
   Их кони скакали, как антилопы.
   Молокососы быстро сорвали с лошадей горящее тряпье.
   Беглецы проскакали уже четыреста метров, прежде чем уланы успели заметить
их чудесное бегство. А заметив, они также пустили коней в галоп.
   И пошла погоня!
   Крупные английские лошади, подгоняемые криками и ударами шпор, мчались  с
изумительной быстротой. Но  и  бурские  лошадки,  раздраженные  ожогами,  не
сдавали. Расстояние между противниками не уменьшалось.
   Пони, издавна привыкшие передвигаться среди исполинских растений  Африки,
умудрялись, как крысы,  проскакивать  между  высокими  стеблями,  в  которых
путались ноги английских скакунов  В  конце  концов  Молокососы  значительно
опередили своих преследователей.
   Менее чем за четыре минуты беглецы прошли расстояние в два километра.
   При  всей  своей  смелости  уланы  вс