чтобы взобраться ночью на один из
трех валов Спионскопа и на рассвете ударить по первой английской траншее.
   Дерзкий замысел, который  именно  благодаря  своей  смелости  должен  был
увенчаться успехом, но какою ценой!
   Никто из людей не сомневался, что все они  обречены,  но  с  тем  большим
мужеством шли они на приступ.
   Тяжелое задание.
   Молокососы выступили со  своим  отрядом  в  полночь.  Оставив  лошадей  у
подножия первого вала, они стали карабкаться вверх.
   Положение буров было ужасно. Под ногами пропасть, наверху, над  головами,
траншеи англичан с их шкваль-ным огнем, а  еще  повыше,  слева  от  траншей,
английская артиллерия.
   Люди взбирались медленно. Затаив дыхание, избегая малейшего шороха, они с
ловкостью кошек цеплялись за каждый выступ.
   Авангард поддерживали пятьсот человек, сосредоточенных у подножия второго
вала, и столько же - у третьего.
   Сорви-голова и Фанфан  возглавляли  передовой  отряд,  Они  отлично  были
знакомы с местностью, которую успели  изучить,  когда  эскадрон  Молокососов
действовал тут в качестве разведчиков.
   Это опасное и утомительное восхождение длилось три с половиной часа.
   На рассвете передовые английские караулы подняли тревогу.
   Измученные и задыхающиеся от усталости буры сгрудились за выступом земли,
чтобы передохнуть, прежде чем ринуться на штурм английской траншеи.
   Отличительная черта  этой  операции  -  наступление,  и  притом  один  из
труднейших его видов - ночная атака. Ни возгласов команды, ни криков  "ура",
ни театральных эффектов. Примкнутые штыки, маузеры с полными  магазинами  да
пронзительный свисток, означающий: "Вперед!"
   О, какие же они храбрецы! Какой стремительный  порыв!  И  откуда  взялась
такая горячность у этих  бесспорно  отважных,  но  обычно  спокойных  буров,
характеру которых противно всякое бравирование опасностью?
   Между бурами и первой английской траншеей, до отказа  набитой  солдатами,
простиралась открытая местность
   Бойцы генерала Бита бесстрашно устремились вперед, хотя  бурская  военная
школа и не учила их наступательному бою.
   - Да здравствует свобода!
   Эти магические слова  рвались  у  них  прямо  из  сердца,  переполненного
горячим патриотизмом, и часто переходили в предсмертный хрип.
   Буров  встретил  убийственный  залп  ли-метфордов  Пушки  грохотали   без
перерыва, поливая их шрапнелью и лиддитовыми  снарядами.  Скошена  была  уже
половина отряда. Но и тяжело  раненные  буры  собирали  последние  силы  для
ответного огня. Даже те, кому уже  не  суждено  было  вырваться  из  объятий
смерти,  судорожно  хватали  ружья  и,  спустив  курок,  тут  же  умирали  с
возгласом: "Да здравствует свобода!"
   К ним можно было отнести  слова,  сказанные  о  русских  одним  из  наших
знаменитых генералов:
   "Для того чтобы вывести из строя русского солдата, нужны две пули: одна -
чтобы повалить его, другая - чтобы его убить"*
   Наступил все же  момент,  когда  буры  дрогнули.  Сорви-голова  и  Фанфан
находились в первых рядах, но ни один  из  них  не  получил  еще  ни  единой
царапины.
   Война всегда чревата неожиданностями.
   - Вперед! Вперед! От этих пуль  не  умирают!..  -  крикнул  Сорви-голова,
первым бросаясь на неприятеля.
   - Вперед! - вторил парижский Гаврош, ни на шаг не отстававший  от  своего
друга.
   Как раз в эту минуту вступили в  действие  резервные  отряды  буров.  Они
только что вскарабкались на другие валы и с ходу пошли на  штурм  английских
позиций. Загремела артиллерия  генерала  Бота.  Пушки  Круппа,  "Максимы"  и
орудия Крезо извергали на  английские  траншеи  убийственный  град  стальных
снарядов
   Теперь  дублинские  стрелки,  которые   защищали   английские   передовые
укрепления, в свою очередь стали нести тяжелые  потери.  Их  ряды  буквально
таяли. Скоро положение дублинцев стало безнадежным.  Из  пятисот  защитников
триста уже выбыли из строя. К тому же они  попали  в  окружение.  Ничего  не
поделаешь - приходилось сдаваться!
   Английский капитан с раздробленным левым плечом размахивал белым платком,
нацепленным на кончик сабли.
   - Hands up! - крикнули Сорви-голова, Фанфан и  несколько  буров,  первыми
спрыгнувшие в траншею.
   Англичане побросали оружие, подняли руки и сдались на милость победителя.
Их немедленно отправили вниз, в бурский лагерь.
   Трудно  переоценить  значение  этого  первого  успеха,  купленного  столь
дорогою ценой. Но  то  было  лишь  на-чало.  Надо  еще  отвоевать  остальные
позиции.
   На помощь англичанам подошел генерал Вуд с двумя  пехотными  полками.  То
были  отборные  английские  войска.  Они  храбро  ринулись   в   штыки   под
водительством своего отважного начальника.
   Сорви-голова навел на генерала ружье. Сейчас он выстрелит и убьет его...
   Внезапно он  вздрогнул  и  отвел  свой  маузер.  Жан  узнал  того  самого
генерала, который некогда  спас  его  от  злей-щей  и  оскорбительной  пытки
"pigsticking".
   Разумеется, это враг. Но враг честный и благородный!
   В душе юного француза никогда не умирало чувство благодарности  к  своему
спасителю.
   Жану Грандье хотелось