аля.  Распоряжайтесь  нами,  как  взрослыми  солдатами,
исполняющими свой долг.
   - Именно это я и делаю! Приказываю вам отрезать отступление бронепоезду и
взорвать мост. Действуйте немедленно! Ступайте, мой мальчик,  и  лишний  раз
оправдайте ваше славное прозвище.
   Отдав честь генералу, Сорви-голова вышел. Он вихрем пронесся  по  лагерю,
на  который  продолжали  сыпаться  снаряды  англичан,  собрал   Молокососов,
приказал им седлать коней и роздал каждому по  пять  динамитных  патронов  и
бикфордовы шнуры с фитилями. На все это у него ушло не более десяти минут.
   - Вперед! - скомандовал он.
   Маленький экспедиционный отряд насчитывал сорок одного человека.
   Сорванцы бешено скакали, ежеминутно рискуя сломать себе шею среди скал  и
рытвин, потому что единственными источниками света  в  этой  кромешной  тьме
были звезды да вспышки пушечных выстрелов.
   Но у добрых  бурских  лошадок  такая  уверенность  и  сила  в  шаге,  ими
руководит столь безошибочный инстинкт, что ни одна из них ни разу не  только
не упала,  но  даже  не  споткнулась.  За  пятнадцать  минут  они  пробежали
расстояние в четыре километра.
   И вот Молокососы уже недалеко от железной  дороги.  В  пятистах-шестистах
метрах сверкают воды Моддера. Очертания местности, которую  они  в  качестве
разведчиков изъездили вдоль и поперек, настолько знакомы им,  что,  несмотря
на темноту, юнцы узнают малейшие ее  извилины.  Спешились,  не  проронив  ни
слова. Чувствовалось, что англичане здесь так и кишат.
   Десять  Молокососов  остались  охранять  лошадей.   Остальные,   захватив
динамитные патроны, отправились пешими за своим командиром.
   Они    передвигались,    словно    истые    индейцы,    с    бесконечными
предосторожностями: ползли, останавливались, прятались то за скалой,  то  за
кустарником и снова пускались в путь.
   Бронепоезд находился всего  в  полутора  километрах  от  них.  Пушки  его
продолжали  грохотать,  оглушая  Молокососов.  По  железнодорожному  полотну
сновали  какие-то  тени,  вырисовывались  силуэты   часовых,   расставленных
попарно, с промежутками от полутораста до двухсот метров.
   Отважные сорванцы с поразительной быстротой и самообладанием прямо голыми
руками принялись копать ямки под рельсами. Сорви-голова  насыпал  в  патроны
порох, вставлял в них шнуры с фитилями и вместе с Фанфаном  укладывал  их  в
ямки и прикрывал сверху землей.
   Неосторожное  движение,  малейший  удар  по  стальным  рельсам  -  и  все
взорвется. От одной мысли об этом людей менее  хладнокровных  бросило  бы  в
дрожь.
   К тому же их каждую секунду могли заметить  часовые.  Правда,  Молокососы
работали лежа, плотно прижавшись к шпалам, с которыми они сливались.
   Слава богу! Наконец-то уложены все патроны. Их целая сотня, каждый  весом
в сто граммов.
   Десять килограммов  динамита!  Так  встряхнет,  что  самим  чертям  тошно
станет!
   - Назад! - голосом тихим, как дыхание, скомандовал Сорви-голова.
   Молокососы отступили на несколько шагов и припали к земле.
   - Ты, Фанфан, останешься здесь, - продолжал Сорви-голова, - а я побегу на
мост. Мне понадобится четверть часа, чтобы добраться  туда  и  заложить  там
петарды *. Когда услышишь взрыв, подожги фитили и беги. Понял?
   - Да, хозяин.
   - Если через четверть часа взрыва не будет, значит меня уже нет в  живых.
Ты все равно поджигай тогда... Скажешь Кронье - я сделал все что мог.
   - Есть, хозяин!.. Только вот что я тебе скажу: взрывать-то взрывай, да не
вздумай сам кокнуться. У меня сердце от горя лопнет.
   - Молчи и выполняй! Сбор - после взрыва, у стоянки лошадей.
   Отдав тот же приказ другим Молокососам, Сорви-голова принялся  укладывать
патроны в две провиантские сумки, по пятьдесят штук  в  каждую.  Со  стороны
могло показаться, что он имеет дело не с динамитом,а с деревянными чурками -
так быстро и уверенно он ими орудовал. Одну сумку через правое, другую через
левое плечо, в каждой по пять килограммов  динамита,  и  -  в  путь.  Сделав
небольшой крюк, Жан свернул прямо к мосту и минут через  шесть  был  уже  на
месте. Мост, как он того и ожидал, охранялся часовыми. Сорви-голова бесшумно
обошел наскоро сооруженные англичанами защитные  укрепления  и  добрался  до
обвалов, вызванных предыдущим взрывом. Он был в числе тех, кто взрывал тогда
мост, и отлично запомнил конфигурацию местности.
   Как всегда, Жану невероятно везло: ему удалось взобраться по  контрфорсу*
до настила моста. Мост был решетчатый. Он  состоял  из  продольных  брусьев,
поперек которых были наложены шпалы, а на  шпалах  укреплены  рельсы.  Вдоль
левой его стороны тянулась деревянная дорожка для  пешеходов,  такая  узкая,
что два человека, встретившись на ней, с трудом разошлись бы.
   А внизу река. Пучина!
   Сорви-голова, п