боится. Ну и храбрец!
   - Хотите пари, Руссел? - предложил майор. -  Ставлю  десять  фунтов,  что
этот мошенник пустится наутек, как лисица от гончих, и  его  с  одного  маху
подколют чуть пониже спины.
   - Идет! - смеясь, ответил  драгунский  офицер.  Взвод  стоял  в  двухстах
метрах.
   - Колоть! - проревел сержант. - Вперед!
   И взвод помчался бешеным галопом...
   На Жана Грандье несся ощетинившийся пиками, сверкавший сталью смерч людей
и коней.
   Сорви-голова заслонил ранцем  грудь  и,  крепко  упершись  расставленными
ногами в землю, ждал удара.
   И удар не заставил себя ждать. Ужасный удар!
   Сорви-голова почувствовал, что его буквально подбросило в воздух, он  два
или три раза перекувырнулся и тяжко рухнул на землю.
   Его левое плечо было изодрано, правая рука сильно кровоточила. Но все  же
ранец отвел и ослабил удары, направленные в грудь.
   Под крики "ура" уланские кони молнией  пронеслись  мимо,  даже  не  задев
Жана. - Вы проиграли, Колвилл! - воскликнул капитан Руссел -  Этот  мошенник
ведет себя неплохо.
   - Подождем, - с холодной ненавистью ответил майор.
   Оглушенный падением и тяжело дыша, Сорви-голова с трудом встал  и  поднял
свой разодранный ранец.
   Он был намерен бороться до  конца,  а  уланы  не  теряли  даром  времени:
проделав быстрый поворот, взвод перестроился.
   Снова раздалась команда сержанта:
   - Колоть! Вперед!..
   Первоначальное сострадание сменилось у них нездоровым  любопытством.  Вид
крови пробуждал в человеке зверя.
   Сорви-голова выпрямился усилием воли и крикнул:
   - Трусы! Подлые, низкие трусы!.. - и снова  упал,  сбитый  сокрушительным
ударом.
   Против всяких ожидании, ранец и на этот раз защитил его.  Впрочем,  уланы
сами,  рисуясь  своим  мастерством,  старались  попадать  пикой   только   в
импровиэированный щит. Все, что было за ранцем, для них не существовало, они
видели в Жане лишь осужденную на казнь жертву.
   Несчастный мальчик совсем разбит. Одежда  его  изодрана  в  клочья,  тело
изранено. Он едва поднимается Его ноги дрожат и подгибаются, его  налившиеся
кровью глаза потускнели, а шум в ушах заглушает ироническое "ура"  англичан.
Ослабевшие руки уже не в силах поднять защищавший его до сих пор ранец.
   Он понял, что все для него кончено, что спасенья  нет;  сейчас  он  будет
растоптан безжалостным зверьем. Но у  него  хватило  еще  силы  выпрямиться,
скрестить на груди руки и с гордо поднятой головой, мужественно  повернуться
лицом навстречу уланскому взводу.
   Мысленно он простился с жизнью, которая до сих пор так улыбалась  ему,  и
послал последний привет своей сестре и своей горячо любимой родине,  которую
ему не суждено было больше увидеть.
   И когда в третий раз прозвучала команда сержанта "Вперед!" -  он  ответил
на нее возгласом:
   - Да здравствует Франция!.. Да здравствует свобода!..
   Пригнувшиеся к шеям коней  уланы  проскакала  уже.  половину  расстояния,
отделявшего их от Жана. Еще несколько секунд - и омерзительное  преступление
совершится.
   Но вдруг какой-то всадник на всем  скаку  врезался  между  уланами  и  их
жертвой. Это был один из тех  замечательных  наездников,  при  виде  которых
невольно вспоминается легенда о кентаврах*.
   Всадник поднял хлыст и повелительно выкрикнул те слова, которые с  равным
успехом заставляют атакующих остановиться, а толпу- успокоиться:
   - Стоп!.. Ни с места!..
   Увидев генерала, - ибо всадник был  английским  генералом,  -  уланы  так
круто осадили коней, что те, вздыбившись,  едва  не  опрокинулись  вместе  с
наездниками.
   Остановив своего скакуна в четырех шагах от пленника. генерал привстал на
стременах и оказался на целую голову выше смешавших свои ряды  кавалеристов.
Красный от гнева и  отчеканивая  слова,  каждое  из  которых  хлестало,  как
пощечина, он прокричал:
   - Подлецы!  Подлые  трусы,  позорящие  английский  мундир!  Какой  офицер
разрешил это гнусное дело?.. Отвечайте, сержант!
   - Майор Колвилл, - произнес Максуэл, превозмогая страх.
   - Прислать его ко мне! Немедленно! Сорви-голова окровавленной рукой отдал
честь генералу. Тот в свою очередь поднес к козырьку каски пальцы, затянутые
в  перчатку,  и,  увидев  перед  собой  мальчика,   спросил   его   невольно
смягчившимся голосом:
   - Кто вы?
   - Француз на службе бурской армии,-ответил пленник, держась  почтительно,
но с большим достоин-ством.
   - Ваше имя?
   - Жан Грандье, по прозвищу Сорви-голова, капитан разведчиков.
   - Так, значит, это  вы.и  есть  знаменитый  Брейк-нек?..  Поздравляю!  Вы
храбрец!
   - Такая похвала и к.тому. же из ваших уст, генерал... Я смущен и  горжусь
ею!
   - Вы так молоды! Право же, любого  пленника  вашего  возраста  я  тут  же
отпустил бы на свободу. Любого, да... Но  вы  слишком  опасный  противник  и
слишком много