мужество.  К  несчастью,  чтобы   спастись   от   ожесточенно
преследующих его акул, ему  приходилось  прибегать  к  довольно  неритмичной
гимнастике, и эти беспорядочные движения вконец истощили его силы.
   Он ушел под воду и хлебнул изрядную порцию морской  воды.  О,  только  не
это, Сорви-голова!  Он  тут  же  перестает  барахтаться,  координирует  свои
движения и снова продвигается вперед.
   Опять ушел под воду.  Опять  глотнул  соленой  воды.  Закашлялся.  Сперло
дыхание. Отяжелели ноги...
   "Неужели конец? - подумал  мужественный  юноша.  -  Скверная  штука!..  А
впрочем, это все же лучше заточения!"
   Бум! То загремел и  отдался  по  воде  пушечный  выстрел,  сопровождаемый
вспышкой огня. В то  же  мгновение  вспыхнули  электрические  прожекторы  на
кораблях и в форту. По  воде  забегали  широкие  полосы  света,  эти  свое-'
образные бинокли кораблей. Стало светло, как днем.
   Неужели конец? Такой героизм - и все напрасно!
   Нет, это еще не конец.
   В ту самую минуту,  когда  Сорви-голова  уже  считал  себя  погибшим,  он
почувствовал  под  ногами  твердую  почву.  Его  затуманенные  глаза  смутно
различили в темноте за прожектором,  светлый  луч  которого  застыл  посреди
гавани, какую-то темную массу.
   То была цепь скал, выступавших из воды почти на уровне моря.
   Ух!  Он  вылез  и  растянулся  на  них,  чуть  живой,  и,  зарывшись   из
предосторожности в густые водоросли, тут же заснул мертвым сном  Заснул  под
грохот пушек, под ослепительными лучами электрических прожекторов. Казалось,
пушки гремели, а прожекторы светили во славу его мужества.
   Когда он проснулся, было совсем  светло.  Но  морские  водоросли  отлично
скрывали его. Он чувствовал себя менее утомленным, чем ожидал, но умирал  от
голода.
   Кругом царила удивительная тишина. Раздвинув мягкие стебли  водорослей  и
оглядевшись, Жан убедился, что нашел пристанище  у  самого  основания  форта
Саймонстау-на. Он лежал у подножия крепостной стены и так близко к ней,  что
его невозможно было увидеть ни через бойницы, ни даже с вышки форта.
   Но как утолить этот волчий голод, от которого  пучит  живот  и  бурчит  в
кишках?
   К счастью, тут было множество устриц. Под все заглушавший шум прибоя  Жан
стал разбивать камнем раковины и с неутолимой жадностью глотал одну  устрицу
за другой. Этот оригинальный завтрак длился до десяти часов И неудивительно,
если принять во внимание голод беглеца, род пищи и способ ее приготовления
   Насытившись, он снова уснул под благодетельным покровом морских  растений
О, всего на каких-нибудь три часа! Небольшой послеобеденный отдых.
   Потом,  осмелев  от  царившей  вокруг  и  ничем  не  нарушаемой   тишины,
Сорви-голова облачился на всякий случай в свое промокшее платье и  приступил
к разведке,  желая  запечатлеть  в  уме  топографию  местности,  откуда  ему
придется выбираться ночью. Внезапно он провалился по самые плечи в  яму  под
фундаментом крепости и тотчас  же  ощутил  под  ногами  высеченную  в  стене
лесенку, которая круто поднималась вверх до самой потерны.
   "А что, если взобраться!" - подумал Сорви-голова.
   На первый взгляд, эта мысль может показаться безумной. Однако чаще  всего
бывает так, что самые  дерзкие  замыслы  наиболее  легко  осуществляются.  С
наступлением сумерек он окончательно решился
   Поднимаясь медленно и осторожно, он дошел  до  потерны*  и  с  изумлением
заметил, что она не заперта. В нее можно было проникнуть по проходу, в стене
которого оказалось окно в форме бойницы. Из-за окна доносился  звон  посуды.
Очевидно, это была кухня или столовая, а может быть, кладовая.
   Сорви-голова заглянул в бойницу и увидел  пустое  помещение,  которое,  в
свою очередь, через полуоткрытую дверь сообщалось с другой комнатой, откуда,
собственно, и доносился звон стаканов и тарелок.
   На подоконнике стояли наполненные какой-то едой судки Рядом висело  серое
домашнее платье  и  белый  передник.  Одежда,  очевидно,  оставленная  здесь
служанкой.
   У капитана Сорви-голова мелькнула нелепая, а  быть  может,  и  гениальная
мысль. Он схватил платье, влез в него прямо в своем мужской одежде,  взял  в
руки судки и решительно толкнул дверь На все это у него ушло гораздо  меньше
времени, чем у нас на описание.
   Он очутился в узкой открытой галерее, затем вышел на небольшую  площадку,
охранявшуюся часовым, и, низко опустив голову, прошмыгнул мимо него.
   - Как вы сегодня торопитесь, мисс Мод,- заметил ему вдогонку часовой.
   Округлые щеки, свежий цвет и женственные черты юношеского лица Жана - все
это при сумеречном свете ввело солдата в заблуждение.
   Жан пошел вперед, обходя строения, пересек широкий двор, проскочил  через
ворота на подъемный  мост  и  удачно  проскользнул  мимо  другого  часового,
который крикнул ему вдогонку:
   - Good night, miss Maud*!!
   И вот с сильно бьющимся сердцем, сам не веря в свое освобождение, он  уже
шагает по улице Если бы не боль в ладонях, с которых содрана кожа, все  было
бы прекрасно. Он превратился в известную всему гарнизону  мисс  Мод,  платье
которой надежно защищало его от подозрительных взглядов.
   Кроме  того,  в  его  распоряжении  оказался  изрядный  запас  съестного,
достаточный, чтобы накормить целый взвод английских солдат.
   Он шел наобум; единственной его целью было поскорее выбраться из  военной
зоны, оставить позади все ее